Черное дерево - Мерседес Рон

– Мне сказали, если это выйдет на свет, меня убьют.

– Никто не тронет даже волоска на твоей голове, Клара. Это неофициальная беседа. Мы лишь хотим знать все, что ты можешь рассказать об этом клубе, – сказал Рэй, серьезно глядя на нее.

Секунду Клара рассматривала свои руки, а затем посмотрела на меня.

– Я работала там танцовщицей-стриптизершей, – прошептала она. – Я не могла найти другую работу, потому что… – Она бросила на Рэя взгляд, полный сомнений. – В общем, потому что я была нелегальной иммигранткой.

Я кивнула, чтобы она продолжала.

– Когда мне предложили работу в клубе, я очень обрадовалась. Такие места часто посещают влиятельные персоны. Чаевые были просто астрономические, порой даже вдвое превышали зарплату, если я оставалась сверхурочно. Когда долго работаешь в таком месте, кое на что перестаешь обращать внимание, и сама не знаешь, как оказываешься втянутой в дела, в которых ничего не понимаешь, зато получаешь много денег. Я прошла путь от танцовщицы в баре до человека, который присматривает за девушками, приходящими туда по средам. Я должна была убедиться, что они хорошо выглядят, помогала им одеваться и краситься.

Рэй достал из кармана сигарету и закурил. Он внимательно слушал, как и я.

– Сначала я не понимала, во что меня втянули, пока мне не велели вымыть и одеть девочку тринадцати лет. Когда я ее увидела… Она была накачана наркотиками и едва держалась на ногах. А уж платье, которое для нее дали…

Я задрожала всем телом, но позволила ей продолжать.

– Я пыталась поговорить с ней, но она не знала моего языка. Я говорила с ней по-испански и по-английски, но она, видимо, была полькой или из какой-то другой страны Восточной Европы. Красивая блондинка с голубыми глазами. Поскольку она едва держалась на ногах, мне велели проводить ее в нижний зал, в подвал, куда не было доступа другим служащим. Я решила, что там находится бордель, и это меня не удивило, учитывая, что это было за место. По дороге в подвал я чувствовала себя все более и более виноватой, ведь она была еще совсем девочкой! Конечно, не моего ума дело, как люди зарабатывают на жизнь. Некоторые женщины занимаются проституцией, чтобы заработать на кусок хлеба своим детям, но она-то была совсем ребенком! Все это выглядело просто ужасно.

– И как же ты поступила? – спросила я. – Ты видела, что с ней делали внизу?

Несколько секунд Клара молчала.

– За это меня могут убить…

– Тебе ничего не грозит, – заверила я, стараясь ее успокоить.

– Все там было очень странным. Залы с витринами, как в роскошном супермаркете. Перед витринами стояли бархатные кресла и барная стойка с двумя официантками, подающими шампанское и аперитивы. Куда ни глянь, повсюду охранники. Потом погас свет, и пока мы с девочкой ждали, не зная, что делать, я увидела начало аукциона. Женщин продавали с аукциона как мебель. Была даже кнопка, чтобы заявить о ставке. Аукционист описывал девушек, будто кукол: «Девушка восемнадцати лет, девственница, с очень нежной кожей и зелеными глазами, чистокровная ирландка…» Я провела там совсем мало времени. Я хотела остаться с девочкой, не оставлять ее одну, но меня вытолкали из зала. Я не могла ничего поделать. Видела, как ее взяли под руки и потащили… – Клара заплакала, а я придвинулась к ней, чтобы утешить. – Две недели я размышляла о том, что происходит внизу. Я продолжала работать в клубе, и каждая женщина, которую я одевала и причесывала, смотрела на меня печальными глазами. Все они оказались там против своей воли. С некоторыми мне удалось поговорить, и они просили о помощи. Тогда я и обратилась в полицию.

– И потом? – спросил Рэй.

– Ничего! У меня приняли заявление и обещали позвонить. Но в их поведении было что-то странное, как будто мои слова их совершенно не удивили. Как будто они уже все знали. Я направилась прямиком домой, уволилась с работы и устроилась официанткой в кафе.

– Ты сможешь узнать полицейских, которые приняли у тебя заявление? – спросил Рэй. – Помнишь имена тех, кто работал в клубе? Любая мелочь может оказаться полезной.

Клара покачала головой.

– Больше я ничего не могу сказать. Если они узнают, что я рассказала…

– Они? Кто?

Клара снова покачала головой. Внезапно она в испуге вскочила, уставившись в одну точку вдалеке.

Я посмотрела в том направлении и увидела машину с затемненными стеклами. Это меня очень встревожило. Рэй проследил за моим взглядом и выхватил пистолет.

– Они здесь… – в ужасе выдохнула Клара.

Я вскочила вслед за ней.

– Кто? – спросила я.

Рэй крикнул, чтобы мы пригнулись, но все произошло слишком быстро. Окно в машине опустилось, мы не успели и глазом моргнуть, как прогремел выстрел, так что я подпрыгнула от неожиданности. Что-то пролетело мимо моего лица, и на шею брызнула горячая жидкость.

– Ложись! – крикнул Рэй, и я заползла под скамейку, а он стрелял по черной машине.

Водитель дал по газам, и машина исчезла так же быстро, как и появилась.

– Нет! – крикнула я при виде распростертой на земле Клары. – Клара! Клара! Вставай, вставай!

– Надо уходить, – сказал Рэй, опускаясь на колени рядом с Кларой. Пощупав ее пульс, он убедился, что она мертва. – Марфиль, надо уходить!

Он схватил меня за руку и выволок из-под скамейки.

– Нельзя бросить ее здесь!

– Садись, чтоб тебя! – крикнул Рэй, затаскивая меня в машину. Затем метнулся к водительской двери, сел за руль и резко тронулся с места, так что завизжали покрышки. – Что за… – выругался он, вцепившись в руль.

– Они ее убили! – воскликнула я, до сих пор не в силах в это поверить. – Они убили ее, и мы ничего не смогли сделать…

– За ней следили… – сказал Рэй, качая головой. – Следили уже два года. – Он тоже не мог в это поверить.

Когда Рэй убедился, что за нами никто не следит, мы вернулись в штаб-квартиру. У меня не было сил выбраться из машины, я по-прежнему не могла поверить. Клара погибла по нашей вине. Она погибла, рискуя всем, чтобы рассказать нам об увиденном.

– Марфиль! – окликнул меня Себастьян. – Что у вас произошло? Ты ранена? – спросил он, открывая дверь машины и вытаскивая меня.

Он повернулся ко мне, и я увидела в его глазах страх. Я подняла руку к затылку и обнаружила, что вся левая сторона забрызгана кровью несчастной Клары.

– О боже! – воскликнула я, дрожа как осиновый лист.

– Отведи ее внутрь, – сказал Рэй, хватаясь за голову и разражаясь потоком ругательств.

Себастьян взял меня на