Китайский Шерлок Холмс - Ши Чэнь

– Ох… всё в порядке.

Я заметил, что Чжу Лисинь держала в руках белое полотенце и промакивала им волосы.

– Ты была в душе?

Она кивнула:

– Вчера после ужина воды не было.

– Вчера перекрывали воду? – удивился я.

Я вспомнил, что тогда вечером ни я, ни Чэнь Цзюэ не принимали ванну, но когда мы готовили еду, то использовали заготовленную в бочках чистую воду.

– Я вчера не могла помыться, и от меня так дурно пахло… Как хорошо, что сейчас дядя Чай принес мне несколько чайников с кипятком, чтобы я полежала в ванне! Если б не он, все было бы просто нестерпимо.

Во время разговора она вдруг тряхнула волосами, и я почувствовал, как крохотные капельки воды приземлились мне на лицо. Это было так странно, но я обрадовался такому ощущению.

– Ах! Прошу прощения за бестактность… Проходи, посиди со мной. Как же я так оставила тебя стоять на пороге!

Чжу Лисинь рассыпалась передо мной в извинениях, словно сделала что-то неправильное. Она присела на кровать, а меня пригласила присесть на стул напротив нее. Видя, что на ней надета только одна тоненькая сорочка, я не смел поднять на нее взгляд, опасаясь нечаянно увидеть то, что видеть не полагалось, и обидеть красавицу. Когда я вошел в комнату, то умышленно оставил дверь полуприкрытой, не став ее запирать.

– Почему ты не нашла дядю Чая вчера вечером? – спросил я.

– Было уже очень поздно, когда я узнала, что воды нет. Дядя Чай, должно быть, очень устал после столь хлопотливого дня, и мне ни за что на свете не хотелось его беспокоить.

Чжу Лисинь играла с прядкой у лба, опустив глаза в пол. «Какая добрая девушка, – подумал я. – Если злодей причинит ей вред…»

– Хань Цзинь, тебе страшно?

Я повернул голову и посмотрел на Чжу Лисинь. Она все еще сидела с опущенной головой и сосредоточенно теребила прядку.

– Я…

– Говори правду. Не волнуйся, не буду смеяться.

– Немного.

Сказав так, я тут же пожалел о своем признании.

Чжу Лисинь подняла на меня свои светло-карие глаза – ее взгляд метнулся по моему лицу, – а потом вновь повернулась к окну и бесстрастно сказала:

– Если б я сказала, что не боюсь сейчас, ты поверил бы мне?

Я энергично закивал, даже не замечая, видела она это или нет.

– Хань Цзинь, ты такой славный, – многозначительно сказала Чжу Лисинь. – Я подумала: напуганы мы или нет, но то, что должно произойти, все равно произойдет. А чем больше мы напуганы, тем выше наши шансы угодить в ловушку убийцы. Он убил Гу Яна, и я ненавижу его всем сердцем. Если мне суждено встретиться с ним, буду сопротивляться до последнего вздоха!

Чжу Лисинь все никак не отрывала взгляд от окна; ее глаза слегка покраснели. Боюсь, это потому, что она подумала о своем женихе Гу Яне.

– Все у нас будет в порядке. Еще один день. Всего лишь один день, – подбодрил я.

– Ага.

– Чэнь Цзюэ упорно работает над расследованием. Ты же видела, какой он мастер по части рассуждений – и, возможно, сможет схватить убийцу еще до того, как приедет полиция. Когда это произойдет, мы свяжем негодяю руки, и я лично врежу ему несколько раз, чтобы ты отвела душу.

– Нет, я сама изобью его!

Чжу Лисинь не смогла сдержать смеха. Я тоже позволил себе хихикнуть.

И тут я услышал, как кто-то постучал в дверь. Атмосфера в комнате вновь стала напряженной.

– Дорогая, ты чего так долго? Спускайся обедать!

Я тут же успокоился, заслышав голос Ван Фанъи.

– Сейчас иду! – крикнула Чжу Лисинь в сторону двери. Затем повернулась в мою сторону и подмигнула. Я понял, что она собирается переодеться, поэтому благоразумно подождал ее за дверью.

После того как Чжу Лисинь сменила одежду, мы вместе спустились в гостиную. К тому времени там уже собрались все обитатели Обсидианового особняка. Дядя Чай по-прежнему хлопотал вокруг нас, таская с кухни готовые блюда. Так как Гу Ян наказал ему заготовить запасы на полмесяца, в холодильнике было еще полным-полно продуктов.

Мне стало очень любопытно, где же Гу Ян смог отыскать такого рукастого дворецкого, как дядя Чай. Несмотря на внешние недостатки, свою работу он выполнял действительно превосходно.

– Вчера вечером прорвало трубу. Приношу всем глубокие извинения. Если вы захотите помыться, позовите меня, и я вскипячу воду.

Дядя Чай прикрыл рот ладонью и несколько раз кашлянул, а затем поклонился, еще раз извинившись. Все сразу же сказали, что ничего страшного, все равно остался всего один день. По крайней мере, мужчины не растают, если не примут ванну.

В эту минуту я заметил, как у Чэнь Цзюэ дернулся уголок рта. Хоть это было всего на мгновение, но я все равно все видел. Он определенно о чем-то подумал.

Возможно, из-за утреннего инцидента аппетит у всех был не очень. На столе осталось немало нетронутых блюд; дядя Чай завернул их и унес на кухню. Тяжелая атмосфера в зале после обеда оставляла желать лучшего. Чжао Шоужэнь молча курил в прихожей; Чэнь Цзюэ читал книгу, взятую из библиотеки; Чжу Лисинь пошла помочь дяде Чаю, а оставшиеся гости сели играть в карты. Чжу Цзяньпин объяснял Ван Фанъи, как играть в шэн-цзи[43]. Должен признать, что с картами он обращался, как шулер.

– Что вы собираетесь делать? – с кривой усмешкой спросил Чжу Цзяньпин, глядя на карты.

– То, что должны. – Голос Чжэн Сюэхуна звучал довольно спокойно.

– Неужто вы и впрямь останетесь тут до рассвета? У меня еще столько всего впереди, я не хочу здесь умереть…

– Если хотите уйти, дверь вон там. Не доводите до греха остальных, мать вашу! – Чжэн Сюэхун пробуравил взглядом Чжу Цзяньпина.

– Дедуля, твое время давно прошло, но нас ты с собой в могилу зачем утащить хочешь?

– Утащить в могилу? Лучше ничего не придумал? – спросил Чжэн Сюэхун с холодным смешком.

– Тебе жить осталось полтора понедельника… – продолжал затевать ссору Чжу Цзяньпин.

– Довольно! – разнял их я. – Нам надо действовать сообща перед лицом опасности, а не устраивать грызню. Каждый высказался, и хватит с вас. В карты лучше играйте.

Ван Фанъи, решив не принимать участия в примирении, равнодушно выкладывала карты. Чэнь Цзюэ тоже сперва покосился на этих двоих, но потом вернулся к книге.

Спустя пару партий и Чжу Цзяньпин, и Чжэн Сюэхун успели выиграть и проиграть по разу. Я отложил карты, сказав, что больше играть не хочу, и широко зевнул. Вскоре от скуки все побросали карты