Детектив Киёси Митараи - Содзи Симада

это была кладовая при кухне. От самой кухни ее отделял прилавок, за которым, немного пригнувшись, я увидел, как Мория, Фудзивара и Эрико Курата молча моют посуду.

Танаке было, вероятно, чуть больше 30 лет. Короткая стрижка и галстук придавали ему молодцеватый вид. Мы устроились на табуретах, и он заговорил первым:

– О чем вы хотели меня спросить?

– О многом. Прежде всего о женщине по имени Кэйгёку Онодэра. Кто это?

Танака достал из внутреннего кармана сигарету и, спросив у меня разрешения, щелкнул одноразовой зажигалкой. Затем он привстал и быстро пододвинул к себе стоявшую на столе пепельницу.

– Вы так и так наверняка узнаете от других постояльцев, и будет только хуже, если в их рассказах правда перемешается с тривиальными слухами. Так что лучше вам услышать об этом от нас.

Молодой Танака казался гораздо порядочнее своего начальства.

– Госпожа Онодэра – исполнительница музыки на кото из города Цуяма. Ее семья управляет школой кото в Цуяме, и я слышал, что у нее много учеников. Она была очень близка с Хидэити Инубо, предыдущим хозяином «Рюгатэя», поэтому часто приезжала сюда. А благодаря ей и госпожа Хисикава тоже стала здесь бывать.

Я кивал головой. Танака рассказывал четко и ясно, его было приятно слушать.

– Госпожа Онодэра приехала сюда в прошлом месяце и пропала шестого марта, около трех недель назад.

– Пропала из этого дома?

– Да.

– Так что же случилось?

– В итоге ее нашли убитой.

– Как же так! – воскликнул я. Я первый раз слышал об этом.

– Ее здесь обнаружили?

– Что вы имеете в виду под «здесь»?

– В «Рюгатэе»?

– Нет, не здесь.

Танака на мгновение остановился, видимо, решая, стоит ли продолжать.

– Так где же?

Танака слегка улыбнулся и еще немного помолчал. Секунд десять спустя он задал вопрос, казалось бы, не имеющий отношения к делу:

– Господин Исиока, а чем сейчас занят ваш друг?

– Вы имеете в виду Митараи? – спросил я.

– Офицеры полиции префектуры любят читать ваши романы, хотя большинство из них не верит тому, что там написано. Я знаю, что говорить это невежливо, но они считают, что это сказки.

– Конечно, я знаю об этом, – ответил я, вспомнив свое впечатление от разговоров с Фукуи и Судзуки сегодня утром.

– Реальные расследования не такие яркие, как вы описываете, они выглядят гораздо более буднично… вы меня понимаете?

– Очень хорошо понимаю.

– Как лучше сказать… люди, которые их непосредственно ведут, считают, что в жизни все проще и бесхитростней.

– Я целиком разделяю это мнение, – сказал я.

– Может быть, странно слышать это от действующего полицейского, но я верю, что этот человек действительно существует.

– Конечно, существует, – твердо сказал я.

– Да, возможно, существует некий человек по фамилии Митараи, но вопрос в том, обладает ли он такими сверхчеловеческими способностями. Мои коллеги, вероятно, будут смеяться надо мной, но я в это верю. Это может быть похоже на то, как дети верят в Санта-Клауса…

Говоря это, Танака сидел ко мне немного боком, и в его профиле, как мне показалось, ощущалось какое-то одиночество. Не знаю, что было у него на душе, но во время разговора он все время отводил взгляд в сторону.

– Не надо никому ссылаться на мои слова, но это невероятно серьезный инцидент. К счастью, все произошло в сельской глуши и газетчики еще ничего не пронюхали, поэтому пока тихо. Но если бы они узнали, такое бы началось! Чего бы они только не наговорили. Тем более что у этой деревни и так мрачная репутация, – добавил он.

Что-то такое говорила и приехавшая из Киото Митико. Так что постепенно история этой деревни стала вызывать мое любопытство.

– А какая у нее репутация? Мне об этом уже не раз говорили…

Танака затянулся сигаретой и заговорил взволнованно:

– Я не хотел бы сам вам рассказывать. Но даже если я ничего и не скажу, вы наверняка узнаете от кого-то другого. Короче, когда-то давно жил здесь развратный и свирепый сумасшедший. Если в деревне появлялась красивая женщина, он постепенно подчинял ее себе. Он был как демон, физически очень сильный и жестокий человек, и никто не мог с ним справиться. Из-за него вся деревня засыпала в слезах. Однажды весенним вечером этот человек окончательно сошел с ума, он бегал по деревне среди опадающих лепестков цветущей сакуры и убивал всех, кто попадался ему навстречу. Так он убил тридцать человек, одного за другим.

– Тридцать человек? За один вечер?

– За один вечер.

Я оцепенел:

– Эта история – правда?

– Это правдивая история. Ну и вдобавок к этому говорят, что здесь когда-то добывали уран…

– А, на перевале Нингё, – сказал я.

– Да, перевал Нингё тоже неподалеку отсюда, но когда и здесь, на перевале Арасака, обнаружили запасы урана, это вызвало большой шум. Так что деревня эта не единожды проклята.

Я не понял, почему он связал обнаружение урана с проклятьем, но чтобы дослушать рассказ, не стал его перебивать. Я думал, что детектив Танака – тихий молчаливый человек, но когда мы остались вдвоем, без его начальников, оказалось, что он хороший рассказчик.

– В любом случае, сейчас в деревне Каисигэ снова произошел крупный инцидент. Возможно, он окажется еще более масштабным, чем тот, что был в прошлом. Достаточно посмотреть, что случилось с госпожой Хисикавой, чтобы это понять. Сложное дело. Очень сложное. По крайней мере, у меня нет опыта в подобных вещах. У моего начальства его тоже нет. Поэтому я бы хотел, чтобы этот разговор остался между нами и вы держали его при себе.

Я поспешно кивнул.

– Честно говоря, я не очень уверен, что мы справимся с этим делом в нашем нынешнем составе. Думаю, что нам это не по зубам. Инцидент еще может иметь продолжение. И надо постараться это предотвратить.

– Надо найти преступника, – сказал я.

– Да, и как можно скорее. Прямо сейчас. Мы хотим действовать. Если подумать, что здесь происходило в прошлом, то получается, что и о нынешнем случае люди будут рассказывать друг другу из поколения в поколение. Если не поторопимся, над нами будут смеяться до скончания веков.

Танака говорил очень четко, но речь его сбивала с толку. Мне хотелось кое-что сказать, но я боялся задеть его самолюбие.

– Это надо предотвратить любой ценой, поэтому…

– Митараи, верно? – сказал я, забегая вперед.

– Это всего лишь я так считаю. Не думайте, что это коллективное мнение префектуральной полиции, но… – сказал он почти обиженно.

– Я понимаю, конечно.

– Уверен, что, если я снова заговорю об этом со своим боссом, он разозлится, но думаю, что в этом деле есть много особенностей, которые могли