Три твои клятвы - Питер Свонсон

девочкой, прячась в лесу за домом, она жила в мире, который сама себе создала и который могла покинуть в любой момент. Ее родители были в доме менее чем в ста ярдах от нее. Отец, вероятно, возился в своем кабинете, мать была либо в саду, либо в ее любимом уголке для чтения на веранде возле кухни. Здесь, сейчас, Эбигейл была совсем одна. С тем же успехом она могла быть на острове, дрейфующем в самых холодных уголках космоса. А лес кишел психопатами, намеревавшимися ее убить…

Но не Брюс, подумала Эбигейл. Он истек кровью на полу домика их медового месяца. Она мысленно вернулась к тому, как вонзила и выдернула из его горла острие ножа: так же легко, как если бы проткнула воздушный шарик. Она вспомнила, как кровь брызнула из его тела. Что это напомнило ей? Что-то из далекого прошлого. И ей на память пришли шины, которые она много лет назад порезала на машине Кейтлин Остин после того, как та произнесла ужасные вещи о ее родителях. Эбигейл все это ясно помнила: украденный кухонный нож, разрезающий резину, свист выходящего воздуха, ощущение того, как расслабилось тогда ее тело… Она тотчас представила себе охваченного яростью Брюса, вцепившегося ей в горло. Всего несколько ударов ножом, и вот он уже лежит на полу, истекая кровью…

Эбигейл приказала себе больше не думать о том, что произошло, и прислушаться к лесу вокруг нее. После этого единственного ужасного хруста ветки никаких других звуков не последовало. Она собралась с духом и снова вышла на тропу. Двигалась как можно тише, затаив дыхание, осторожно сначала ставя пятку, а затем перекатываясь на мысок. Темнота одновременно и успокаивала, и пугала. Но затем тропа резко свернула вправо, и перед ней, переливаясь в лунном свете, открылся пруд.

Эбигейл остановилась и присела, чтобы перевести дыхание и понаблюдать за лодочным сараем, нет ли там признаков какой-либо деятельности. Света было достаточно, чтобы разглядеть выставленные вдоль берега каноэ, а также каяки, которые она видела ранее на этой неделе. Каждый такой фибергласовый каяк был рассчитан на одного человека, и Эбигейл по опыту знала, что весил он всего около пятидесяти фунтов[15]. Когда она думала, как ей выбраться с острова, постоянно возвращалась к тому факту, что здесь нет лодок. Но они, конечно, же здесь были – гребные лодки, парусники, каяки и каноэ; просто они находились на пруду, а не на берегу океана. Эбигейл была почти уверена, что сможет дотащить или донести каяк до океана и догрести до материка. Сейчас ее волновало другое: подумали ли об этом и они? Будет ли там охрана? И если да, то где она?

Лодочный сарай представлял собой простое здание или скорее навес с некрашеными деревянными боками и зеленой пластиковой крышей. Сторона здания, которая выходила на пруд, была полностью открыта, и Эбигейл подумала, что, будь там охранник, он сидел бы в лодочном сарае, наблюдая за обстановкой, или же дремал.

Положив лук на землю рядом с кухонным ножом, которым она убила Брюса, Эбигейл провела руками по опавшим листьям и иголкам и вскоре нащупала камень размером с мяч для гольфа. Она встала и бросила его так далеко, как только могла, мимо лодочного сарая. Камень пролетел вдоль берега пруда; почти сразу же из сарая выскочил человек и, вертя головой, побежал на этот звук. Человек был слишком далеко, чтобы Эбигейл могла разобрать, кто это, но ей было отлично видно, что в руках он держал винтовку. Вид оружия напугал ее; видимо, самолет, который, как ей казалось, она слышала ранее, привез и собак, и оружие.

Эбигейл взяла лук, положила на тетиву стрелу, бесшумно подбежала к лодочному сараю, прижалась к его задней стене, затем переместилась к его краю, то и дело оглядываясь на охранника, который все еще прочесывал местность. Внезапно она почувствовала себя полной дурой с луком в руках. Достаточно вспомнить, сколько времени ей потребовалось на той ярмарке, чтобы сделать один приличный выстрел. С чего она взяла, что сможет попасть в него с первой попытки, прежде чем он повернется и просто пристрелит ее? Ей следовало взять нож и, пока охранник находится к ней спиной, первой наброситься на него. По крайней мере, тогда у нее будет шанс на победу. Она решила подождать в тени лодочного сарая, пока он не перестанет гадать, что это за звук, затем вернуться, взять свой нож и попытаться напасть на него.

И тут Эбигейл услышала короткий треск помех – и увидела, что он разговаривает по рации, вероятно вызывая подкрепление. Не задумываясь, Эбигейл отошла от лодочного сарая, расставила ноги и оттянула тетиву. Должно быть, охранник услышал скрип лука, потому что повернул голову и посмотрел на нее. Она выстрелила. Тетива задела ветровку на внутренней стороне ее руки, но стрела полетела прямо в цель и попала ему ниже левого плеча. Он отшатнулся, потерял равновесие и упал. Эбигейл подбежала к нему и встала над ним на колени. Это был детектив с острова, кажется Боб. Она мгновенно узнала его по белым волосам. Он посмотрел на нее со страхом в глазах, а затем крикнул:

– Она здесь!

Из рации в его руке снова донесся треск. Эбигейл подняла винтовку и, держа ее за ствол, с силой врезала прикладом ему по лбу. Правда, вместо лба она попала ему в нос и сломала его. Из его рта хлынула кровь. Он завизжал от боли, издав почти животный звук. Она снова ударила его, на этот раз по голове, и он затих.

Эбигейл подбежала к каякам и осмотрела ближайший. На носу имелась удобная пластиковая ручка, привязанная к двум дюймам синтетической веревки. Положив винтовку в каяк, Эбигейл отправилась на поиски весла. Найдя несколько выстроенных в ряд у внутренней стены лодочного сарая, выбрала самое короткое. Выходя из сарая, учуяла запах кофе и заметила рядом с шезлонгом открытый термос. Схватила его и сделала большой глоток. Кофе был с молоком; горячий, густой и сладкий. Она также различила резкий привкус алкоголя, вероятно виски. Заметив поверх раскрытой на полу книжки крышку термоса, закрутила ее обратно и решила взять термос с собой. Эбигейл не знала, сколько времени займет путь с острова обратно к побережью Мэна, однако иметь с собой немного «топлива» не помешает. Уложив винтовку, термос и весло, она схватилась за ручку и потащила каяк вдоль берега.

Глава 31

Эбигейл была на утесе, когда услышала собак. Два отчетливых завывания, за