Загадка камеры № 13 - Жак Фатрелл

– Рекомендательное письмо мадам Кюри открыло дорогу для мадам дю Шастэньи, – объяснил он. – Честно говоря, я считаю, что оно фальшивое, и телеграммой спросил об этом мадам Кюри. Ее ответ «нет» подтвердит правильность моей догадки. Если же она ответит «да», это будет означать… Но такой вариант вряд стоит рассматривать. Сейчас необходимо понять, каким образом радий исчез из лаборатории.

Дверь открылась, и на пороге появилась Марта. Она вручила телеграмму Мыслящей Машине, и он торопливо развернул ее. Познакомившись с содержанием, ученый вскочил, а затем столь же быстро снова опустился на стул.

– Что там? – поинтересовался Хэтч.

– Да, – услышал он в ответ.

В тот же вечер, примерно в восемь часов, уединившись в своей маленькой лаборатории, Мыслящая Машина проводил что-то вроде химического эксперимента. Он как раз подносил к свету мерный стакан с мутной фиолетовой жидкостью, когда ему в голову внезапно пришла настолько интересная идея, что он забыл обо всем и уронил сосуд на пол.

– Надо же быть таким идиотом! – пробормотал ученый и, повернувшись, направился в соседнюю комнату, даже не посмотрев на разбитый стакан.

Минуту спустя он разговаривал с Хатчинсоном Хэтчем по телефону.

– Приезжайте немедленно, – сказал он.

Что-то в его голосе заставило Хэтча мгновенно вскочить со стула. Репортер схватил шляпу и пулей вылетел из офиса. Когда он добрался до дома Мыслящей Машины, тот как раз выходил из комнаты, где стоял телефон.

– Я все понял, – сказал он, прежде чем Хэтч успел задать вопрос. – Все до смешного просто. Я не могу представить, как пропустил это, если только не по глупости.

Хэтч улыбнулся, прикрыв рот рукой: Мыслящую Машину уж точно нельзя было упрекнуть в глупости.

– Вы приехали в кебе? – спросил ученый.

– Да, он ждет.

– Тогда вперед.

Они вышли на улицу. Ученый дал несколько инструкций кебмену, и они тронулись с места.

– Вам предстоит встреча с удивительным человеком, – объяснил Мыслящая Машина. – От него можно ждать неприятностей, поэтому будьте начеку. Он очень хитрый.

На том инструкции закончились, и скоро кеб остановился перед большим зданием, очевидно гостиницей для среднего класса. Мыслящая Машина спрыгнул на тротуар, Хэтч последовал за ним, и они вместе поднялись по ступенькам к входной двери. Когда они позвонили, им открыла горничная.

– Мистер… мистер… как там его имя? – сказал Мыслящая Машина и щелкнул пальцами, словно пытаясь вспомнить. – Мистер… маленький джентльмен, который прибыл из Ливерпуля вчера…

– Ага, – сказала горничная и широко улыбнулась, – вы, наверное, имеете в виду мистера Беркерстрома?

– Да, именно так его зовут! – воскликнул ученый. – Он у себя?

– По-моему, да, сэр, – ответила горничная, все еще улыбаясь. – Мне передать ему вашу визитку?

– Нет, в этом нет необходимости, – ответил Мыслящая Машина. – Мы из театра. Он ждет нас.

– Второй этаж, в конце, – сказала горничная.

Они поднялись по лестнице и остановились перед дверью. Мыслящая Машина осторожно ее толкнул. Она оказалась незапертой. Внутри ярко светила газовая лампа, но никого не было видно. Они остановились на пороге и, услышав шелест газеты, посмотрели в направлении, откуда исходил звук, однако снова никого не заметили.

Тогда Мыслящая Машина, приложив палец к губам, на носочках неслышно направился к большому мягкому креслу, повернутому к ним тыльной стороной. Он завел руки за его спинку и вытащил крошечного мужчину, карлика, в домашней куртке и тапочках, который извивался, громко ругаясь по-немецки. От неожиданности у Хэтча перехватило дыхание, и он рассмеялся.

– Перед вами мистер Беркерстром, – серьезно сказал Мыслящая Машина, обращаясь к Хэтчу. – Именно этот человек украл радий. И, прежде чем вы начнете говорить, мистер Беркерстром, я хотел бы сообщить вам, что мадам дю Шастэньи уже арестована и во всем призналась.

– Ach, Gott![9] – воскликнул маленький немец. – Опустить меня в кресло, пожъялуста!

Мыслящая Машина вернул крошечное извивающееся тело на прежнее место, а Хэтч запер дверь. Когда репортер подошел к креслу, ему больше не хотелось смеяться: слишком уж жалким выглядел одетый в игрушечный наряд карлик, чье покрытое морщинами лицо так не шло детскому телу. Ему могло быть и пятнадцать, и пятьдесят лет, и он весил не более двадцати пяти фунтов при росте максимум в тридцать дюймов.

– Мы то же самый делай с ней в театр, и… – начал, запинаясь, объяснять мистер Беркерстром.

– О, неужели? – поинтересовался Мыслящая Машина с таким видом, как если бы уже угадал ответ на свой вопрос. – Как настоящее имя мадам дю Шастэньи?

– Она есть знаменитый мадмуазель Фашон, а я великолепный карлик, граф фон Фриц, – не без гордости сообщил мистер Беркерстром.

Тогда до Хэтча внезапно дошло, как все на самом деле произошло. Его восхитило, насколько дерзко они это проделали. Мыслящая Машина тем временем открыл дверцу шкафа, на который сразу обратил внимание. Из его темного чрева он извлек чемодан, а оттуда – маленькую железную коробку.

– Ага, вот и радий, – заметил он и открыл ее. – Только представьте себе, мистер Хэтч: содержимое столь крошечной жестянки стоит миллионы!

Воображение Хэтча в эту минуту уже работало на всю катушку, и он почти придумал первый абзац своей очередной сенсационной статьи. Репортер продолжал размышлять на эту тему, когда вместе с Мыслящей Машиной и почти добровольно составившим им компанию карликом сел в кеб, который повез их всех назад, к дому ученого.

* * *

Час спустя к мадам дю Шастэньи пришел посетитель. Она сразу решила, что его визит имеет отношение к покупке радия. Во всяком случае, у детектива Мэллори, наблюдавшего за ней краем глаза, создалось именно такое впечатление. Потом появился профессор Декстер. Он все еще злился, но внял просьбе, изложенной ему по телефону. Мыслящая Машина и Хэтч чуть позже тоже присоединились к ним.

– А сейчас, мадам дю Шастэньи, – спокойно начал Мыслящая Машина, – расскажите мне, пожалуйста, есть ли у вас еще одна унция радия, не считая той, которую вы украли из лаборатории Ярварда?

Услышав его вопрос, женщина, как ужаленная, вскочила на ноги, а Мыслящая Машина остался сидеть в той же позе: закатив глаза к потолку и соединив перед собой кончики пальцев обеих рук. Он даже ухом не повел в ответ на ее реакцию, в отличие от детектива Мэллори.

– Украла?! – воскликнула мадам дю Шастэньи. – Украла?!

– Да, именно это слово я использовал, – почти весело сказал Мыслящая Машина.

Глаза женщины засверкали от злости. Ее лицо побагровело, затем его цвет изменился, и она снова села, бледная как смерть.

– Граф де Фриц рассказал мне о своей роли в вашей афере, – продолжил Мыслящая Машина, извлекая из кармана металлическую коробочку. – Здесь находится тот самый радий. Итак, есть ли у вас еще?

– Радий! – воскликнул профессор Декстер, все