Ножом по сердцу - Сара Дюнан

Мы еще немного поговорили с Кэрол, потом я, пожелав ей удачи, с ней простилась. Но при этом попросила, прежде чем она покинет «Замок Дин», сделать для меня одну любезность. Она согласилась не сразу.

Когда я приехала, день клонился к закату, небо очистилось от облаков. Не скажу, что Тоскана, но все-таки было красиво. Стоянка для клиенток оказалась заполнена лишь на четверть. Наверное, потихоньку уже все сворачивалось. По этой ли причине или из-за убийства и вредительства, но активность несколько увяла. Я проехала за дом, туда, где примостилась на своей стоянке машина Оливии, примерно ярдах в пятидесяти от корпуса сотрудниц. Вот он, изящный маленький автомобиль. Достаточно выжать педаль газа, он вмиг домчит вас в Лондон и обратно, особенно когда пусто на дорогах.

Я зашла с тыла, прошла через сад и вошла в здание с торца. В салоне подавали чай с сухим печеньем. Его вкус до сих пор у меня на языке. Я прошла внутрь к атриуму. Женщин там было мало, кто праздно развалился в креслах у бортика, кто плавал в бассейне, но из джакузи вода оказалась выкачана, и голубое облупленное дно выставлено напоказ. Я взглянула на часы. Двадцать минут шестого. Последняя смена вот-вот заступит. Я скользнула в массажный кабинет, окружила ширмами массажный стол, разделась, расположила свою аппаратуру и легла ничком, уткнувшись носом в полотенце. Через пару мгновений вошла она. Я услышала, как она открывает шкафчик, затем моет руки в умывальнике: Подойдя к ширмам, она плавно их распахнула. И тут будет вполне справедливо сказать, что, увидав меня, застыла в ужасе.

— Здравствуйте, Марта! — сказала я. — Я пришла и жду массажа.

Некоторое время она смотрела на меня не отрываясь, потом издала странноватый смешок:

— Ханна? А Кэрол сказала, что придет…

— Я знаю, что сказала Кэрол. Сами понимаете, ей кисло, ведь ее уволили. Да и, собственно, неправдой это назвать нельзя. Я в самом деле просилась к вам. В конце концов… вы ведь обещали.

— А…а Оли… миссис Марчант…

— Знает ли она, что я здесь? Нет, но не думаю, что она будет против одного бесплатного массажа, правда? Она ведь стольким мне обязана. Мне на животе лежать или перевернуться?

— Э… останьтесь так. На животе. Я… я пойду возьму немного масла.

— Незачем вам, Марта, масло, — сказала я строго. — Помнится, ваши руки прекрасно справляются и без него.

Секунду она стояла в недоумении, затем решила повиноваться, подошла, встала рядом. Я улыбнулась и опустила голову на топчан. Ее частое дыхание постепенно выравнивалось. Что ж, владеть собой она умела.

Я почувствовала, как ладони Марты легким касанием легли мне на спину, правая чуть пониже левой, у того места, откуда раздваиваются ягодицы. И вспомнила, как в последний раз, когда ее руки поглаживали меня, всю меня охватило непонятное, сладкое смятение. Жаль, не придется узнать, что же будет дальше. Во-первых, вечером у меня свидание с мужчиной. К тому же меня не тянет отдаваться тем, у кого тщеславие выше нравственности.

Она явно нервничала. Начала с плечей, и первые движения были совсем не такие спорые и смелые. Я лежала не шелохнувшись, и постепенно все уверенней и уверенней становились ее руки, все настойчивей ее волшебные пальцы проникали глубже и глубже, нащупывая узлы, обнаруживая напрягшиеся места, расслабляя, расправляя, успокаивая. Где-то посреди спины она наткнулась на особо чувствительную точку, я застонала. Руки остановились, потом двинулись снова, мастерски разрабатывая болезненное место, преобразовывая боль в наслаждение. Все во мне распустилось, на миг тело выскользнуло из-под контроля сознания. Должно быть, она это почувствовала, потому что руки ее стали продвигаться все ниже и ниже, ласковые, нежные, пока не очутились там, откуда начали, озорно заходили вокруг задней развилки, принялись поглаживать округлость ягодиц, соскальзывая ниже, к бедрам.

И на какое-то время я поддалась. Слегка отдалила момент расплаты. Да и расслабиться порой не мешает.

— Ах, как хорошо! — протянула я с легким придыханием.

И потому, что хотела, чтоб Марта осмелела окончательно, и потому, что действительно было приятно. Тело человеческое. Вся эта история исключительно о нем и о том, как важно чувствовать, что твое тело кому-то нравится. И если задуматься, то и мне не мешает научиться этому чувству.

И я позволила Марте немного позабавиться с моей попкой, поласкать, попровоцировать, повозбуждать, пока едва заметным отработанным толчком ее пальцы не скользнули туда, куда никто не проникал уж, кажется, целую вечность.

Но тут я поспешила к себе на выручку.

— Поздравляю, Марта! — произнесла я абсолютно будничным голосом. — Говорят, вы получили новую должность?

Руки замерли, пальцы тотчас отпрянули назад.

— С чего бы это? На нее произвело впечатление ваше безупречное обслуживание клиенток или, скорее, то, что вы углядели во время своего ночного бдения?

Она по-прежнему молчала. Тут я рывком поднялась и села, смахнув ее руку с моей ноги. Марта смотрела на меня одновременно со страхом и с вызовом. Я это у нее уже видела. Не исключено, уйму времени отрабатывала это выражение. Приоткрыла рот:

— Я не понимаю…

—Бросьте, Марта, — сказала я. — Я по уши нахлебалась вранья. Вашего в том числе. В другом месте вас за такие шалости давно бы выставили вон. А тут держат, не так ли? Тут это даже помогает продвигаться по службе. В чем причина? Помнится, Оливия Марчант об этом даже не помышляла, когда мы с ней в последний раз говорили о вас. Но это было до того, что случилось во вторник ночью. Что же изменилось? Сказать? Теперь, видно, это звучит так — обоюдное умолчание? Я угадала? Неужели, Марта, вы так дорожите этой должностью? Даже готовы стать лжесвидетельницей? Вы соображаете, что, укрывая от полиции факты, вы становитесь соучастницей преступления?

— Я не понимаю, о чем вы. Я получила должность, потому что ее заслуживаю, — сказала Марта, но уже без прежней уверенности. — Я отлично справляюсь.

— Вне всяких сомнений. Но не по этой причине вы стали заведующей. А стали вы ею потому, что вам было, что предложить на продажу. А у Оливии оказался на это спрос. Ведь дело в машине, так? Вы видели ее машину.

— Да или нет?

Я произнесла это так громко и так резко, что у меня самой зазвенело в ушах. Даже не предполагала, что настолько рассвирепела. Впрочем, ей предстояло расплачиваться за них обеих. Марта некоторое время смотрела на меня, потом медленно кивнула. Но кивка мне было недостаточно.

— Рассказывайте!

Она конвульсивно перевела дыхание:

— В ту ночь я возвращалась к себе.

— В ночь, когда был убит Марчант?

— Да.

— В котором часу?

— Должно быть, в самом начале четвертого. Услышала шум приближавшейся от шоссе машины. Она подъехала с тыльной стороны здания. Мне не улыбалось быть замеченной, и я спряталась за дверью.