Детектив Киёси Митараи - Содзи Симада

у Кэйгёку. Я хотел бы упомянуть также еще об одном обстоятельстве, поскольку оно показалось мне достаточно важным: на газете, в которую была завернута голова, не было изображения птиц, как в случае с Онодэрой.

Сотрудники отдела судебно-медицинской экспертизы также, кажется, были шокированы. При эксгумации трупы выглядят и похуже. Однако случаи таких увечий, нанесенных человеком, крайне редки. Было заметно, что, делая фотоснимки головы, следователи чувствовали себя растерянно.

Основная проблема, с которой столкнулись следователи из-за такого состояния останков, заключалась в том, что определить, кому принадлежала голова, было затруднительно. Без глаз человеческое лицо теряет свою главную отличительную черту. В настоящее время похищены трупы Сатико Хисикавы и Харуми Накамару, поэтому, судя по возрасту трупа и пулевому ранению в центре лба, можно было предполагать, что это Сатико Хисикава. Скорее всего, это так и было, но прежде чем сделать окончательный вывод, надо было отвезти голову в участок, сопоставить с туловищем, найденным в курятнике храма Хосэндзи, и дождаться результатов анализа.

Если это на самом деле голова Сатико Хисикавы, то для меня это самая невероятная встреча с той красивой женщиной с черными волосами в кимоно, которую я увидел через стекло в ночь, когда приехал сюда поздно вечером 30 марта.

Учитывая все произошедшее, следователи не могли не испытывать раздражения. Не было никакой возможности понять причину таких действий преступника. Причина совершения такого безумия не поддавалась осознанию. Единственное, можно было предположить, что глаза выкололи для того, чтобы трудно было понять, кому принадлежит голова.

Но что странно. В эпоху Мэйдзи[417] это бы сработало, но при сегодняшней судебной медицине попытки изменить лицо человека, чтобы скрыть его личность, эффективны максимум в течение одного дня. Судебно-медицинская экспертиза установит его личность в кратчайшее время. Кроме того, в данном случае у трупа была большая дыра во лбу после огнестрельного ранения. Это красноречиво говорило, что голова принадлежит Сатико Хисикаве. С учетом всего этого предпринятые попытки скрыть личность убитой не имели никакого смысла.

Значит, была и другая причина увечить труп. Но что это за причина, никто не мог ответить. Никто из следователей не мог вспомнить в своей практике ничего подобного.

Плот и голову положили в автомобиль сотрудников отдела криминалистики, и на этом расследование на месте, было, видимо, закончено, поэтому я тоже решил вернуться в «Рюгатэй». Сатоми говорила, что там уже приготовили обед. Наверное, из-за свежего воздуха я чувствовал некоторый голод, хотя и столкнулся только что с этим ужасом. Мне даже понравилось, что я стал гораздо менее восприимчив к таким вещам.

Прощаясь, я спросил Фукуи о Кайо. Он сказал, что ее уже отпустили и что она свяжется со мной. Это было бы прекрасно. Я поблагодарил его и пошел своей дорогой.

– Господин Исиока! – позвали меня.

Я оглянулся и увидел Танаку. Вместо того чтобы сесть в машину, он бежал в мою сторону

– В чем дело? – спросил я, когда он подошел.

– Я сейчас не могу долго говорить, – сказал он скороговоркой, – но если вы собираетесь попросить господина Митараи подумать, ему нужно предоставить побольше материалов. По крайней мере, самое главное.

– Разумеется.

– Дело в том, с трупом в курятнике произошло нечто удивительное.

– Что? – спросил я с нажимом.

– Не могу сейчас говорить. Я позвоню. До связи!

С этими словами он побежал обратно к своему боссу. Я проводил его взглядом. Он с трудом втиснулся в малолитражку, и машина тронулась. А я пошел. Что с трупом в курятнике? Может быть, на нем оказались еще какие-то повреждения?

Я вернулся в «Рюгатэй» и, поскольку Сатоми сказала, что обед готов, направился в большой зал, где обнаружил мать с дочкой и бабушку Мацу, играющих в деревянные кубики. При моем появлении бабушка Мацу тут же встала и пошла сказать, что я пришел, так что мне сразу же подали обед. Сатоми нигде не было видно.

Пока я так обедал один, из-за занавески выглянула Икуко Инубо и позвала меня. Когда я откликнулся, она сказал, что меня зовут к телефону. Я поторопился, решив, что это Танака. Телефон стоял в задней комнате, на белой кружевной салфетке на комоде. В углу комнаты у стены стояло кото.

– Слушаю, Исиока, – сказал я, взяв трубку.

– Господин Исиока, – неожиданно услышал я молодой женский голос. На мгновение я подумал, что это могла быть Сатоми.

– Это Ниномия, – сказали на том конце провода.

– А, Кайо! Господин Фукуи сказал мне, что тебя уже освободили. Где ты сейчас? Уже на свободе?

– Да, я сейчас около станции Каисигэ.

– Что, на станции Каисигэ? Почему там?

– Человек из полицейского участка привез меня сюда.

– На станцию?

– Да. Мне сказали, что меня освободят, но взамен я должна вернуться в Токио. Мне вообще не разрешено приближаться к «Рюгатэю».

Я на мгновение растерялся, не зная, что ответить. Это был неожиданный поворот событий.

– Но как же это… Ведь здесь твои вещи!

– Он послал кого-то, и все мои вещи привезли сюда.

– Значит, багаж уже у тебя?

– Да, все здесь.

– А, вот как…

– Господин Исиока, – в голосе Кайо звучало отчаяние.

– В чем дело?

– Может быть, поедем в Токио вместе?

– Э-э… Видишь ли…

– Пожалуйста, поедем со мной домой. Если вы поедете, я подожду здесь. Рядом есть кафе.

– Прямо не знаю… – я был в растерянности, – ну посмотри, я ведь уже столько занимаюсь этим делом.

– Прошу вас. Пожалуйста, давайте вместе. Мне страшно. В полиции мне столько всего наговорили, я хочу в Токио как можно скорее.

– Ну, это понятно…

– Вы ведь тоже говорили, что хотели вернуться в Токио. Разве нет?

– Что, правда говорил?

– Правда. Мне теперь очень жаль, что я привезла вас в такое место…

– Ты это зря, это хорошее место…

– Я хочу вернуться домой вместе с вами.

Я усмехнулся:

– Почему вместе со мной? Ты ведь и сама можешь поехать.

Мне показалось, что Кайо вздохнула на другом конце провода.

– Вы хотите остаться здесь?

– Так ведь потрясающий случай, и я хочу довести его до конца. Собрать материал должным образом, а потом, может быть, написать книгу…

Наступило небольшое молчание. Она, кажется, заплакала, и я подумал, что опыт общения с полицией наверняка не доставил ей особого удовольствия. Наконец я почувствовал, что она собирается что-то сказать.

– Я вас поняла, – произнесла она резко.

Она явно обиделась. И я понятия не имел почему.

Так или иначе, Кайо Ниномия больше не участвовала в деле «Рюгатэя».

Глава 4

1

Прежде чем заснуть, Митико, лежа в постели, вспоминала свою