Идеальный убийца - Уорд Ларсен

«Замечательно».

Эмма объяснила: «Этот парень, Висински, был единственным, кто числился находящимся в Великобритании, но не зарегистрировался здесь, в посольстве. Я помню подобные вещи».

«Ты всегда меня удивляешь».

«Вот почему ты так любишь меня, ты и…» Эмма почувствовала, как на глаза навернулись слезы. «Ты действительно думаешь, что кто-то сделал это с Йозефом?»

«Боюсь, что да, Эмма. Послушай, прости, что впутываю тебя в это. Я лучше пойду».

«Хорошо. Будь осторожен».

«Ты делаешь то же самое».

«И позвони мне, если тебе понадобится что-нибудь еще. Ты знаешь, насколько я хорош».

«Ты лучшая, красавица. Лучшая».

Было неприятно весь день ждать возвращения Эммы домой с работы, но Слейтон не видел другого выхода. Звонить ей в посольство было бы слишком рискованно. С тех пор все шло хорошо. Они с Кристиной добрались из Девона в Истборн вскоре после полуночи. У них было мало шансов обнаружить Висински в этот час, поэтому они нашли укромное место для парковки и с трудом смогли немного вздремнуть. Предыдущая ночь на пляже уже казалась прошедшей целую вечность назад.

Слейтон всегда был осторожен, но инстинкты подсказывали ему быть особенно бдительным сейчас. За час до восхода солнца он отослал Кристину с инструкциями. Она выполняла несколько поручений, когда открывались магазины, затем, как и на Белгрейв-сквер в Лондоне, периодически отвозила машину к назначенному месту встречи.

Все началось идеально. Слейтон заметил Вышински вскоре после того, как установил наблюдение, направлявшегося к отелю «Даннс Харбор» со стороны гавани. Он обошел коренастого бывшего коммандос стороной. Слейтон предпочел бы потерять его из виду и забрать позже, чем быть замеченным. Вышински свернул в вестибюль отеля и исчез в лифте. Он казался одновременно небрежным и одиноким — характеристики, которые вызывали у Слэтона беспокойство.

Слейтон разбил лагерь в кафе дальше по улице, подальше от входа в отель, но достаточно близко, чтобы следить за входящим и выходящим транспортом. Прошло два часа, прежде чем он снова подобрал Вышински, на этот раз выходя из отеля и направляясь обратно к набережной. Уже оплатив свой счет, Слейтон подождал, пока Вышински пройдет мимо, затем продолжил преследование.

Солнце периодически появлялось в течение утра, но темное небо на севере позволяло легко делать прогноз. Вышински быстрым шагом шагал навстречу океанскому бризу, его толстые ноги двигались почти в два раза быстрее. Через несколько минут он добрался до набережной и покатил по одному из пяти длинных пирсов, выступавших в гавань.

Слейтон свернул в сторону и пошел по тропинке, которая дугой огибала гавань по периметру, все время следя за своей добычей. Висински остановился на полпути к пирсу, сел на большую моторную яхту и исчез в ее каюте. Поскольку у него не было никакого багажа, Слэтон сомневался, что этот человек куда-то направлялся. Вышински также проигнорировал использование традиционных приемов во время своей прогулки к гавани — никаких двойных маневров, быстрых поворотов или замедлений. Просто случайная прогулка, которая не нравилась Слэтону.

В гавани было тихо. Начнем с того, что это было неподходящее время года, и надвигающаяся унылая погода нанесла последний удар, ограничивший более повседневные занятия на набережной. Маленькие парусные лодки, взятые напрокат, были соединены цепью. Все тележки продавца безделушек были сдвинуты в ряд и заперты. Несколько владельцев лодок чистили и возились со своим ценным имуществом, а горстка самых захудалых торговцев были открыты для бизнеса, вероятно, больше по привычке, чем по чему-либо другому.

Слейтон искал позицию, с которой можно было беспрепятственно наблюдать за лодкой Вышински. Он выбрал свободную скамейку рядом с киоском, оптимистичный владелец которого надеялся продавать футболки с изображениями водоплавающих птиц. Слейтон развернул газету, которую все утро носил с собой, и устроился поудобнее. Требовалось терпение, но особенно сейчас, когда Слэтон вспомнил, когда в последний раз видел Вышински на Третьем пирсе в Кейптауне. Он кивнул Слейтону «увидимся позже», когда «Поларис Венчур» отчалил от причала — с полным осознанием того, что корабль и его команда были обречены из-за взрывчатки, которую он так тщательно заложил. Проще говоря, этот человек пытался убить его. И Слейтон знал, что Висински был связан с тем, кто убил Йоси. Он чувствовал гнев и ненависть, как и в течение стольких лет, только теперь источник был другим. И все же, какими бы сильными ни были эти чувства, Слэтон знал, как подавить их. Кидон сохранял спокойствие, потому что многое еще предстояло сделать.

Он посмотрел на гавань, отмечая все относящиеся к делу детали. Дороги, которые вели к набережной и от нее, лабиринт зданий и сооружений, которые приютили людей и направили движение. Он проверил угол обзора и отметил те точки, с которых была хорошо видна лодка Висински. Слейтон изучал нескольких человек, которые были снаружи, записывая, где они были и что делали. Один человек поднял на причал разобранный руль, нанеся слой красной краски на днище. Другой устанавливал что-то вроде антенны на крейсер. Скучающий официант в пустом кафе складывал салфетки, вероятно, надеясь на перемену погоды, которая могла бы привлечь на обед приличную толпу. Затем он увидел молодую девушку, вероятно, не старше семнадцати-восемнадцати лет. Она улыбалась, ухаживая за рядом цветочных ящиков, расставленных перед кафе. У нее был открытый, по-настоящему довольный вид, и Слэтон вообразил, что по невинности юности она была очарована тем, что принесет ее работа. Со временем коробки заиграли бы красками, способствуя прекращению размолвок, усилению свадеб или — что лучше всего — простой романтической красоте одинокого великолепного цветка, подарка от одного влюбленного другому. Семнадцать, подумал кидон. Семнадцать лет.

Внезапно на лодке возникло движение, и Слэтон увидел бывшего солдата за кормой, который разбирал груду снаряжения. Вышински по-прежнему не спешил. Кидон склонил голову набок и оглянулся туда, где молодая девушка ухаживала за своими цветочными ящиками. По какой-то причине ему захотелось увидеть ее снова, во всей ее целеустремленности и невинности. Она ушла.

Он приближался совершенно бесшумно. Пирс был широким, и вдоль каждой стороны стояли сплошные ряды лодок и деревянных перекладин, которые почти непрерывно закрывали обзор. Если бы какой-нибудь прохожий случайно заглянул в нужные щели, он бы увидел расплывчатый темный силуэт маленького надувного «Зодиака» под пирсом. Он двигался так медленно, что любой, кто мог бы понаблюдать за ним минуту или две, не увидел бы ничего, кроме движения, которого можно было бы ожидать от такого судна, если бы оно было пришвартовано к незакрепленному полотну, беспорядочно дрейфуя взад и вперед. Действительно, он двигался в двух направлениях —