Визит на чай - Беркут

то только в случае прихода в гости к нашему многоуважаемому директору упитанной полярной лисички. А этого визита нет и в ближайшее время не будет. Слишком уж высок личный Олимп Альбуса. Не взобраться. И даже не долететь. По крайней мере, пока.

Издеваемся значит. Ладно сыграем. Нож и вилку аккуратненько кладём на край тарелки. Медленно поднять взгляд и посмотреть… Нет, не в глаза. Чуть выше. Говорят, это неприятно.

— Забыть о существовании Александра Уайта, — о, таки удивлён. Да, да, я в курсе ваших дел. Шалость всё же удалась.

— А если нет? — аврор отчего-то нахмурился.

Разочарованно пожимаем плечами и возвращаемся к еде.

— Нет, значит нет, — не я к тебе подсел, старик. Так что можешь возмущаться сколько хочешь. И не нужно, поднявшись со стула, кидать на стол деньги с такой силой, что одна самая мелкая монета едва не залетела в мою чашку с чаем. Еле успел подхватить кнат заклятием и отправить обратно в кучку бронзы. — И следилок в письмах не нужно…

— Услышал, — спустя несколько мгновений довольно громко гаркнул мракоборец и развернувшись похромал к выходу.

Можно было бы и потише ответить. Чую, что как только дверь за ним закроется, зал опять забурлит. Ну вот, пожалуйста! Да, дамы и господа, я его не боюсь. И нет, я ему не приказываю. Мерлин, упаси меня от такого счастья! Сам бы хотел понять, что это было.

Я, конечно, определённо сглупил, чётко обозначив, что для меня важно. Не нужно было этого делать. Ладно. Сделанного не воротишь. К тому же, если наставник говорит, что, мол, пусть копает, так тому и быть. Но, вот, написать Алексу и предупредить, что бульдог теперь сильнее землю рыть станет, нужно. И как можно скорее, пока от злости в голову Муди ничего эдакого не пришло.

А вот с последней фразой я, похоже, угадал, раз старик не возразил. Случайно. Ткнув пальцем в небо. Просто вдруг подумалось, что это вполне в его духе. Муди безусловно умён, но вот терпения ему явно не хватает. Собственно, отсюда все его травмы. Там, где следовало отступить, схитрить, чтобы затем нанести один, но смертельный удар, он скорее полезет напролом. Вперед, Гриффиндор! Смелый, преданный, прямолинейный. Хороший друг и хороший враг. Хороший друг, потому что всегда прикроет спину. Хороший враг — достаточно предсказуем. Вот только мне-то это зачем? Ни в друзья, ни во враги (упаси, Мерлин!), я не набиваюсь. Да, уж. Сходил за хлебушком… Ладно… Переживу.

Значит, это Дамблдор, со товарищи, адрес пытался узнать. Миленько. Вот зачем из этого интригу делать? Написал бы открытым текстом, что Альбус Дамблдор встретиться желает. Авось и увиделись бы. Хотя чего возмущаться-то? Я сам точно такой же. Пока четко не пойму с кем или с чем имею дело, держусь подальше…

Блин! Как же хочется немедленно рвануть в штаб. Вот, прямо отсюда и аппорировать, благо купола над пабом нет в отличии от того же королевства. Нельзя. Слишком много и так шокированных зрителей. Ещё добавлять тем для пересудов не хочу. Хватит. Значит придётся как минимум час изображать аристократическую невозмутимость. Нужно десерт заказать какой-нибудь — просто хлестать чай чашками тоже не дело. Нервозность покажет. За соседним столом, вроде, шоколадный пудинг едят. Вот его и закажу. Надеюсь, хоть кто-то из школяров сюда всё же заглянет, и уйти потом можно будет, что называется: «смешавшись с толпой». Сумасшедший день сегодня. Абсолютно.

Глава 25

— Мне страшно, Гел.

В комнате как обычно полумрак. Темноту, абсолютную темноту, Сивилла возненавидела ещё с детства. С самого первого своего видения, которое пришло весенней ночью и испортило её пятый день рождения. Это было так ярко и так страшно. Она горела заживо. Маленькая девочка стояла на берегу чистейшего горного озера и пылала живым факелом при этом четко видя себя со стороны. С тех самых пор Трелони боится двух вещей: темноты и огня. Именно поэтому в спальне никогда нет даже свечи. Тусклый свет сейчас исходит от простенького артефакта имитирующего обычный «люмос». Слабенький. Магловские ночники и то ярче. Но этого достаточно. Сейчас достаточно.

— Не называй меня так, — губы мужчины нежно коснулись её шеи. — Ты же знаешь, это небезопасно. Даже когда мы одни.

Никакой злобы, легкая укоризна, словно напоминание невнимательному ребёнку. Может быть так и есть — она для него лишь неразумная маленькая девочка. Такая же пятикурсница *, которой была, когда они впервые встретились взглядами. С кем именно свела её судьба, Сивилла узнала только через два года. Догадалась. Сама. Без видений, которыми так и не научилась управлять. Пророчество — самый капризный магический дар. Своевольный. Когда хочет, появляется, когда не хочет, просто машет ручкой на прощание, но потом возвращается ночными кошмарами. Всегда.

Догадавшись, в кого на самом деле до беспамятства влюбилась, Сивилла не испугалась. Поздно было пугаться. Но предположение было столь безумным, что она спросила прямо. Сразу. Не отрицал ни секунды. И девушка это оценила и приняла. Точно так же, как Геллерт принял её, полностью: со всеми страхами, видениями, авантюрами и довольно вздорным характером.

— Прости!

Сивилла всё помнит и понимает. Ни разу за эти годы не оговорилась. Однако лёжа в объятиях любимого мужчины, можно немного похулиганить. Сейчас им ничего не угрожает. Вот только если бы не этот сон, снова пришедший из детства.

Опять высокие заснеженные горы, окружающее большую долину с идеально круглым озером в центре. Женщина (да, уже не девочка), босиком стоит на ярко-зелёной мягкой траве и с нарастающем ужасом наблюдает, как над кристально чистыми водами совершенно неоткуда появляется серый густой туман и медленно расползается по водной глади. Ужас вызван тем, что Сивилла знает: как только дымка достигнет того места, где она стоит, то тут же на месте тумана появится стена беснующегося пламени. Ни убежать, ни даже отвернуться никогда не получается. Беззвучно стоять, глядя на приближающуюся смерть — вот её судьба в этом видении. И хоть Геллерт всегда убеждает её, что это всего лишь дурной сон: не может же одно и то же предсказание являться дважды. Сама Трелони в этом уже не уверена. Сгорала Сивилла раз пять. Как минимум.

— Снова тот сон?! — мужчина обнял её ещё сильнее.

Геллерт всегда знает. Читает её как открытую книгу. Без всякой магии. Вторжение в разум Сивилла бы почувствовала. Он и обучил. Хорошо обучил. Магия разума всегда затратна, но очень полезна в жизни. А когда несколько лет во время вялотекущего политического конфликта, который в любую минуту может обернуться обычной