Там, где обрывается жизнь - Михаил Март

Егор радовался как ребенок. Так же, вероятно, радовалась Яна в восьмилетнем возрасте, а для Егора детство только началось. Мальчик рос в детском доме без папы и мамы.

Леска с грузиком лежала в сумке. Ее длина имела важное значение. «Выстрел через левый глаз на пятьдесят футов». Английские футы отличались от американских. Эдгар По был американцем, и остров, который он описывал в рассказе, находился неподалеку от Южной Каролины. Так что леска отмерялась по американским футам с учетом времени, когда жил Эдгар По. С тех пор меры длины в Америке дважды корректировались. Ошибиться нельзя, учитывая то, что папочка дрессировал Яну без скидок на возраст. Он готовил дочку к серьезному мероприятию. Егор просунул леску через левую глазницу черепа, опустил грузило на землю, привязал свободный конец лески к ветке и сверил по компасу стрелку с предполагаемым полетом пули, выпущенной из глаза. Теперь оставалось лишь вытянуть леску по прямой, если ветки не помешают. Лес был густым, деревья росли мощные.

Егор спустился на землю. И опять ему помог случай, а точнее, претворенная в жизнь задумка покойного папаши Яны. Он спилил все возможные препятствия.

Леска кончилась. Егор достал разборную саперную лопатку и навернул на нее ручку. Копал с азартом, будто и впрямь рассчитывал найти клад. И нашел. Цилиндр из нержавеющей стали с завинчивающейся крышкой, упакованный в плотный полиэтилен. Радости не было предела, он завизжал от восторга. Много ли ребенку надо…

18 часов 26 минут

Вербицкий подсадил Олега Громова в свою машину на углу у булочной и поехал дальше.

— Пауки перегрызли друг друга. Все! Ловить нам некого, охотники убиты по одному. Все они соответствуют приметам тех троих, что изображены на фотографии.

— Ну эти новости я знаю и без тебя. Весь город знает. Ты мне скажи, чем я должен удивлять читателя? Бестолковой резней? Так дело не пойдет, — возмутился Олег.

— Ты получишь свою сенсацию. Материал для первой полосы утреннего выпуска. Органами прокуратуры при содействии уголовного розыска задержана и арестована Яна Прудникова, которой будут предъявлены обвинения в покушении на жизнь бизнесмена Шверника, убийстве Ларисы Бестаевой, а также в смерти своих родителей. Можно считать доказанными фактами умышленный наезд Яны на пешехода и убийства еще двоих неизвестных, личности которых устанавливаются.

— Вышка, — сказал Громов, делая записи в блокнот. — Только не перегибай палку, Илюша. Не прокуратура задержала при содействии, а уголовный розыск задержал и арестовал при содействии прокуратуры. Отделяй мух от котлет. Ваше дело дознание, а не поиск преступников.

— Черт с ним. Тогда конкретно укажи на майора Роговского.

— Минуточку. Ты что, не знаешь, кто поймал Яну? То так, то эдак. Кто ее арестовал?

— Никто. Сама пришла. Чистосердечное признание. Но тебя такой расклад не устроит.

— Конечно нет. Слишком примитивно и скучно. Где же ваши заслуги?

— И я о том же. Так что пиши: «Задержана и арестована!»

— Вот это другое дело. И я бы не стал упоминать о Швернике. Это отдельная история. Извини, ты человек занятой, а мы, репортеры, рыскаем по помойкам круглые сутки. Так вот. Труп Шверника найден полчаса назад на привокзальной площади в его машине. Задушен шнурком. У него найден билет на поезд до Челябинска.

— Он же в больнице…

— Выписался сегодня утром. Врачам оставил расписку. Санкции на задержание или арест у твоих ребят не было, они пожали плечами и сняли пост у палаты.

— Идиот!

— Это его трудности. Что еще написать?

— Яну Прудникову поместили в камеру временного содержания управления внутренних дел. Это все.

— Ах, вот оно что. Значит, ты сам будешь ездить к ней для допроса.

— Не обязательно. Ее могут доставлять в прокуратуру. Олег убрал блокнот в карман.

— Ты что-то темнишь, Вербицкий. Не держи меня за лоха. Девчонку надо отправлять в СИЗО и держать в одиночке.

— Я должен выдвинуть обвинение или отпустить ее. Решение вынесет руководство через семьдесят два часа.

Вербицкий нажал на тормоза и остановился возле тротуара.

— Твоя редакция. Катись. Больше ты от меня ничего не услышишь. Все, Олег, на сегодня хватит.

Громов вышел из машины и долго смотрел ей вслед.

19 часов 02 минуты

Ничего похожего Вербицкий у себя еще не видел: окна закрыты, в комнате дым коромыслом, а двое наружников, охраняющих Яну, сидят с ней за столом, играют в карты и пьют пиво.

Следователь оторопел, стоя на пороге. У него не нашлось слов. Молодые люди повскакивали с мест и вытянулись в струнку. Яна бросила карты.

— Черт! Как не вовремя. Вы же должны быть на работе. Еще день на дворе.

— И потому вы устроили игорный дом в моей квартире?

— Мне их жалко. Думаете, весело целый день торчать на лестничной клетке? Я их пригласила. Они не виноваты.

— Они отвечают за твою жизнь, дура! — сорвался Илья.

— Так! Начались семейные склоки. Больше я у вас жить не буду.

— Об этом я и приехал сказать. Только не вздумайте всех надзирателей собрать в своей камере и устроить с ними пьянку!

— Я не пью. Кстати. Пиво я нашла в вашем холодильнике. Надо же гостей чем-то угостить. Какой вы жадный!

Вербицкий едва не лопнул от возмущения.

Среда. 9 часов 07 минут

На совещание пригласили Рудольфа Гостева, бывшего шофера и телохранителя покойного Григория Прудникова. Кем и когда он работал в разведке, неизвестно, и никто не хотел знать подробностей, но он был единственным человеком, кто в какой-то мере разбирался в структурах секретной службы и мог помочь, не строя из себя тайного агента.

— Вы что же, думаете, мир перевернулся после двадцатого съезда партии и хрущевской оттепели? Ничего не изменилось. Сталин не хитрил. Всех, кто побывал в плену, направляли в лагеря. Грэг и Тони Прудниковы ускользнули от врага, но скрыли информацию. Их списали и отправили куда подальше, но не перестали наблюдать. И конечно же они были невыездными. Заграница для них стала несбыточной мечтой. Что касается троих погибших инвалидов, то я очень удивлен тому, что они, вернувшись, остались на свободе. Перевербовали их американцы или нет, сказать не могу. Вряд ли в этом была необходимость. Они долгое время пробыли в плену, и из них выжали все. Ничего нового они сказать не могли. Дураку понятно, ребят, к тому же инвалидов, не восстановят на службе после плена. Конкретное задание им могли дать. Например, найти Прудниковых. Чтобы они могли это сделать, американцы использовали рычаги дипломатии, а не спецслужб. Они официально передали России троих бывших спецназовцев с оговоркой, что к этим людям не будут применять репрессивные меры, им дадут спокойно дожить до старости. Историю о передаче России военнопленных раструбили по всему миру, было по десятку громких статей в Америке и Европе. Наши поняли простую вещь. Если взять ребят в оборот, об этом тут же узнает весь мир. Сталинские методы до сих пор продолжают действовать в России. Демократия — это брехня. Коммунисты поменяли окраску, а по сути остались теми же сталинистами. Безусловно, вернувшихся пленных продержали какое-то время на карантине, потом освободили. Им даже не стали менять имена. Зачем? Они же не являются носителями секретной информации.