Пассажир без возврата - Алексей Небоходов

Он стоял в дверях и молчал, разглядывая гостей.

– Заходите, – сказал он, наконец, и отступил вглубь квартиры.

Варвара и Виталий обменялись взглядами, после чего переступили порог.

Квартира была совсем не похожа на обычное жилище. С первого взгляда казалось, что они попали в музей, посвящённый всему древнему, забытому и оккультному. Полки вдоль стен полнились книгами – толстые фолианты с кожаными переплётами, стопки пожелтевших рукописей, свитки, скрученные и перевязанные верёвками. Некоторые книги выглядели так, будто пережили не одно столетие, другие – как свежие переиздания, но все носили следы постоянного использования.

В воздухе чувствовался терпкий запах ладана, трав, пыльных страниц. На деревянном столе, массивном, явно антикварном, лежали развернутые карты – старые, потемневшие от времени, с пометками на полях. Рядом – несколько керамических чаш с неизвестным содержимым, свечи в металлических подсвечниках и чернильница с настоящим пером.

У стены висели пучки сушёных растений – полынь, зверобой, какие—то другие травы, которые Варвара узнавала по запаху, но не по виду. В углу стояла высокая этажерка, заваленная записями, на которых чьей—то ровной рукой были нанесены символы, похожие на те, что они видели на улицах города.

Макарий прошёл в глубь комнаты, не оборачиваясь, словно был уверен, что они последуют за ним. Он сел в кресло, медленно опустил руку на стол, небрежно отодвигая в сторону один из пергаментов.

– Я вас ждал, – сказал он негромко, но в голосе не было ни удивления, ни вопроса. Только констатация факта.

Варвара присела на свободный стул напротив него, Виталий остался стоять, сложив руки на груди.

– Значит, вы знаете, зачем мы пришли? – пытливо спросила она.

– Разумеется, – он перевёл на неё взгляд, долгий и внимательный. – Если на улицах снова появляются те знаки, которые мы пытались забыть, значит, что—то пробудилось.

Он не торопился объяснять. Его спокойствие было почти раздражающим, но Варвара чувствовала, что он говорит всерьёз.

В комнате повисла тишина. Виталий тихо выдохнул, осматриваясь по сторонам:

– У вас тут… довольно необычное место, – произнёс он, опустив взгляд на одну из старых книг.

Макарий усмехнулся:

– Для кого необычное, а для кого – единственное, что имеет смысл.

Варвара сцепила пальцы.

– Тогда скажите, что именно пробудилось? Что означают эти символы?

Ведов взял один из листов, провёл по нему пальцами, словно ощущая нечто, чего не видели остальные.

– Начать нужно не с символов, а с тех, кто их оставляет, – тихо сказал он.

Виталий взглянул на него исподлобья:

– И кто же это?

Старик медленно поднял глаза.

– Те, кого вам бы не хотелось встретить.

И в его взгляде Варвара увидела не просто знания. Она увидела страх.

Макарий пристально смотрел на них, и Варваре показалось, что этот взгляд проникает глубже, чем просто оценка собеседников. Светло—серые глаза, напоминавшие потускневший лед, изучали её лицо, затем медленно скользнули к Виталию. В комнате царило напряжённое молчание, тишина, прерываемая лишь приглушённым потрескиванием фитиля свечи.

– Вас прислали? – тихо спросил он, но в его голосе не было истинного вопроса.

Варвара устало выдохнула:

– Мы сами пришли, – твёрдо ответила она.

Макарий перевёл взгляд на бумаги, что лежали перед ним, но не притронулся к ним. Виталий молчал, стоя рядом с ней, слегка расставив ноги, словно готовый к любому исходу.

– Глупцы, – наконец произнёс старик и с едва слышным стуком положил ладонь на стол. – Вам не место среди таких знаний.

– Это не вам решать, – возразила Варвара.

Она протянула ему фотографии. Чёрно—белые снимки с мест преступлений, следы на полу и стенах, искажённые пятна, застывшие в объективе фотоаппарата. Символы, вплавленные в бетон, словно некто прожигал реальность изнутри. Документы, в которых криминалисты пытались объяснить необъяснимое, заполняя протоколы сухими фразами: «воздействие неизвестной природы», «аномальные изменения структуры материала», «невозможность идентификации источника».

Старик взял в руки один из листов, поднёс его ближе к глазам, моргнул, потом другой. Его пальцы, покрытые тонкой сетью вен, задержались на одном из снимков.

– Где это? – спросил он, голос его стал чуть ниже.

– Подмосковная база отдыха, бордели в центре, несколько частных квартир, – перечислила Варвара. – Везде одно и то же. Люди исчезают, остаются только знаки.

Макарий медленно кивнул, продолжая рассматривать снимок. На его лице, помимо заинтересованности, отразилось нечто иное. Варваре показалось, что в этом взгляде мелькнуло отвращение.

– Это плохие знаки, – негромко сказал он, опуская снимок обратно на стол.

– Мы уже поняли, – пробормотал Виталий. – Вопрос в том, что они значат.

Старик ответил не сразу. Он снова взял один из листов, но на этот раз не фотографию, а копию протокола осмотра. Читал медленно, словно проверял каждую строчку, заставляя Варвару нервно постукивать пальцем по краю стола.

Когда он, наконец, отложил бумаги, в его взгляде что—то изменилось.

– Вы пришли ко мне, потому что ваш разум уже видит щель в завесе между мирами, – произнёс он, и голос его прозвучал неожиданно резко.

Варвара поймала его взгляд, удержала.

– Мы пришли к вам, потому что нам нужны ответы, – сказала она.

Макарий усмехнулся:

– Это одно и то же, – негромко отозвался он. – Те, кто ищет ответы, всегда рано или поздно заглядывают туда, куда не следовало бы.

Виталий, всё это время стоявший молча, хмыкнул:

– И вы, конечно, один из тех, кто заглядывал?

– Я не просто заглядывал, – спокойно ответил Макарий. – Я стоял на пороге и видел, что за ним.

Он провёл ладонью по столу, чуть наклоняя голову, словно прислушиваясь к чему—то, что не могли услышать они.

– Вопрос не в том, что вы видели, а в том, что там, за порогом, – вмешалась Варвара.

Она выдержала паузу, затем, не отрывая от него взгляда, произнесла:

– Что такое Лифтаскар?

В комнате стало так тихо, что было слышно, как сквозняк колышет сухие травы, висящие у окна. Макарий посмотрел на неё иначе – не с любопытством, а с настороженностью.

Он медленно скрестил пальцы перед собой и долго не отвечал, а затем медленно перевёл взгляд на Варвару. В его глазах появилось что—то неуловимое – смесь отстранённости и настороженного ожидания.

Несколько секунд он молчал, затем потянулся к верхней полке и достал толстую книгу в кожаном переплёте. Книга выглядела старой. Её страницы хрустели при перелистывании, а воздух наполнялся слабым ароматом пыли, смешанной с чем—то пряным – возможно, с остатками высохших трав, хранившихся рядом с ней слишком долго.

Старик открыл её, пролистал несколько страниц, остановился. Свет от настольной лампы выхватил из полумрака ровные строки, написанные выцветшими чернилами.

– Лифтаскар, – негромко произнёс он, проведя пальцем по тексту.

Это слово прозвучало здесь, в