Последняя легенда - Лена Александровна Обухова

– Вообще-то, она ничего и не делала, не считая того, что порезала Диане вены, – заметила Юля мрачно. – То есть все держалось на свойствах ключа и на том, что твое тело подходит для вселения Артема…

– А с последним они мощно промахнулись, – усмехнулся Влад. – Ни ритуал Дианы с камнем, ни готовность платить чужой жизнью за ваше с Кристиной спасение, ни попытка заставить меня чувствовать себя загнанным в угол не приблизили меня к Артему достаточно, чтобы он смог закрепиться в моем теле.

– Хорошо, что они не предприняли что-нибудь еще, – мрачно заметила Юля.

– Нурейтдинов считает, что последнее слово в любом случае было за мной.

Юля вопросительно подняла брови, глядя на Влада, и тот пояснил:

– Ему, видимо, наконец смогли передать, что мы пытались с ним связаться. Он перезвонил мне пару часов назад, ты как раз была у Дианы. Я ему все рассказал, и он именно так резюмировал услышанное. Могу даже процитировать дословно: «Кем бы ни пытались сделать нас другие, как бы ни воздействовали на нас, последнее слово всегда остается за нами. Мы сами решаем, кто мы есть и кем хотим быть». Как-то так…

– Красиво сказано, – оценила Юля.

– Мне тоже понравилось, – хмыкнул Влад. – Подумываю сделать татуировку с этими словами.

В ответ на ее шокированный взгляд он рассмеялся и признался, что шутит. Юля ткнула его кулаком в бок, давая понять, что подобные шутки ей не по нраву.

– Несмотря ни на что, я буду скучать по этому месту и по проведенному здесь времени, – призналась она после недолгого молчания. – Иногда это было по-настоящему здорово.

Особенно ей нравилось то, что последние месяцы они работали вместе, делили между собой задачи, двигаясь в одном направлении к единой цели. И нависшей над ними угрозе противостояли сообща.

Однако этого Юля говорить не стала, понимая, что Влад теперь все равно вернется к управлению «Вектором». Зрение осталось при нем, светобоязнь прошла, ничто не обещало ухудшения, а это значило, что теперь он сможет делать больше.

Ей же оставалось только начать новый проект.

– Но в следующий раз я учту ошибки и буду строить гостиницу с нуля, – добавила она вслух.

Влад улыбнулся.

– Попробуешь снова?

– Если ты не против…

– С чего мне быть против? Мне нравится твой настрой. Первый признак успешного человека.

– Не думаю, что мое фиаско можно считать успехом, – нахмурилась Юля.

– А успешный человек – это не тот, кому всегда сопутствует успех, – возразил Влад. – А тот, кто пробует снова и снова, извлекая уроки из своих неудач, пока у него не получится. У меня только один вопрос.

– Какой?

– На работу меня возьмешь?

Юля снова удивленно посмотрела на него, подозревая, что это еще одна дурацкая шутка. Влад по-прежнему широко улыбался, но выглядел при этом вполне серьезно.

– Могу предоставить рекомендации, – добавил он.

– Я думала, у тебя уже есть работа.

– Как раз планирую уволиться, – признался Влад. – Пусть отец всем рулит. Или возьмет управляющих. Среди наших менеджеров есть достойные ребята. А мне понравилось работать с тобой. Особенно мне нравилось, что мы все время были вместе. Хочу, чтобы и дальше было так… А какой смысл быть богатым, если не делаешь то, что хочешь?

Юля рассмеялась и крепко обняла его. Влад обнял ее в ответ, поцеловал в макушку и безапелляционно добавил:

– Но сначала – свадьба Кристины и небольшое путешествие. Я хочу все-таки увидеть наконец, как цветет этот чертов миндаль!

– Он цветет, кажется, не раньше февраля, – рассмеялась Юля. – А сейчас август. Не думаю, что Кристина и Андрей станут теперь так тянуть со свадьбой.

Влада это ничуть не смутило.

– Значит, это будет долгое путешествие. Я еще много чего давно хотел увидеть, но все откладывал. Больше я этого делать не стану.

* * *

24 августа, вторник

г. Шелково

С воскресенья, когда их обоих привезли в больницу, Карпатский Диану не видел. Ее забрали в одну смотровую, его отправили в другую. Ему нужны были обследование и тугая повязка на ребра, ей – донорская кровь, а им обоим – отдых. Утром, когда Карпатский вознамерился покинуть больницу, ему не позволили навестить Диану, сославшись на то, что она еще спит и будить ее не стоит. Но медсестра заверила, что она в порядке и ее жизни ничего не угрожает.

А потом закрутили дела. Требовалось осмотреть подземный «ритуальный зал», собрать все улики, извлечь тела, написать рапорт, объяснить следователю, что и как произошло, не упоминая магию и прочую чертовщину. К тому же Мельник неожиданно решила покаяться в содеянном.

Когда Карпатский наконец добрался до больницы в понедельник, оказалось, что приемные часы закончились и пустить его к Диане опять же никак не могут. Еще одна сердобольная медсестра согласилась только передать ей букет цветов и пакет с фруктами, которые он принес.

Поэтому во вторник посещение Дианы стало главным пунктом его плана на день. На этот раз Карпатского пропустили, подсказав, где найти ее палату. Та была предназначена для двоих, но Диана находилась в ней одна, о чем наверняка похлопотали Федоровы.

Тихонько постучав и приоткрыв дверь, Карпатский сначала немного растерялся, увидев две аккуратно заправленные койки. Однако потом оказалось, что в палате есть еще и кресло у окна, в котором Диана и сидела. В пижаме, состоящей из футболки и шорт, с заплетенными в косу волосами и бледным лицом, она казалась еще тоньше и моложе, чем обычно. Оба ее запястья были забинтованы, но больше о страшной ночи ничто не напоминало.

Заметив его, Диана улыбнулась, и эту улыбку даже можно было назвать приветливой, но все же Карпатский надеялся увидеть немного больше радости на ее лице.

– Прости, меня не пускали к тебе раньше, – сообщил он сходу, полагая, что ее мог обидеть столь запоздавший визит.

Она улыбнулась чуть шире, но все же несколько сдержанно, и посмотрела на букет, стоящий в простенькой вазе на тумбочке рядом с ее кроватью.

– Я знаю. Мне сказали, что ты приходил.

Диана продолжала сидеть в кресле почти неподвижно, подобрав под себя босые ноги, и Карпатскому пришло в голову, что она, возможно, просто все еще слишком слаба, чтобы бурно проявлять эмоции и бежать ему навстречу. Поэтому он сам подошел к ее креслу и присел рядом на корточки. Невольно поморщился, поскольку ребра отозвались на это движение болью, которую лекарства притупляли значительно хуже, чем фонтанировавший во время событий в гостинице адреналин.

– Как твои ребра? – поинтересовалась Диана, заметив его