Дело N-ского Потрошителя - Наталья Михайловна Дым

class="p1">Но тут его ждало разочарование: пока он добирался до нужного дома – Иванов уже разговор с гражданкой закончил. Саньку оставалось только печально шмыгнуть носом на отъезжающий автомобиль.

И тут его посетила гениальнейшая мысль. У него же есть бесценный источник информации в центральном отделении милиции N-ска. Вернее, даже два. Верная Зиночка и красотка Настя. К Зиночке с таким вопросом обращаться глупо. Чем сейчас занят Иванов, она точно не знает. Вряд ли же московский следователь обсуждает свои планы в буфете. А вот поговорить с Настей Окуневой – очень перспективная идея.

Пока суд да дело, добрался Санёк до центрального отделения милиции уже после окончания рабочего дня. Вот тут ему повезло: дежуривший милиционер был из тех, про кого Санёк в своих хвалебных статьях упоминал. Он поворчал для вида, но по журналу глянул и сообщил Саньку, что ушла Окунева уже больше часа назад.

Радостно посвистывая бравурный мотивчик, Санёк рванул к дому Насти. Но там ему сообщили – не было её. Хотя обещалась прийти пораньше, ведь ждали её сегодня на праздновании дня рождения. Вот и подружки уже прибегали – спрашивали, обижались на Настю, что опаздывает. Одна работа на уме.

Настроение у Санька сразу испортилось. Неладно тут что-то было. С работы – ушла, домой – не пришла. Хотя, по всем подсчётам, давно уже должна была быть.

Следовало вернуться в отделение и найти милиционера, приставленного к Насте. Вот он точно должен знать, куда практикантку проводил.

У отделения стоял автомобиль Иванова, а в окнах кабинета Ожарова горел свет и метались тени людей. Значит, хоть этих застанет.

Дежурный устало выслушал Санька и вздохнул:

– С ума вы с этой Окуневой сошли. Ожаров велит домой дозваниваться, ты ищешь… Сейчас спрошу, если захотят с тобой говорить – пропущу к Ожарову в кабинет.

Ожаров говорить захотел, и Санёк рванул с места, как хороший спринтер. Он влетел в кабинет и выпалил с порога:

– Настя пропала!

– Откуда знаешь? – Ожаров внимательно и строго смотрел в глаза Саньку, машинально сминая и ломая в пальцах так и не зажженную папиросу. За его спиной стоял молчаливый и серьёзный Иванов.

Санёк перевёл дух и плюхнулся на свободный стул, судорожно дёргая на горле шарф, который вдруг стал душным и не давал ему вздохнуть полной грудью.

– Дома нет, на работе нет.

– А у подруг? – Ожаров всё не отводил взгляда, а глаза его становились чёрными от зрачков, заполняющих всю голубую радужку.

Санёк покачал головой:

– И там нет. Её на вечеринку подружки ждут вот уже пару часов. Настя обещала прийти, но так и не появилась.

Ожаров быстро снял трубку телефона и набрал короткий номер:

– Степан Матвеевич, у нас ЧП. Да, сейчас поднимусь.

Аккуратно положил трубку на место, упруго поднялся на ноги и велел замершему в тревоге Саньку:

– Подожди в коридоре.

Следующие несколько часов слились для Санька в какую-то карусель людей, кабинетов и бесконечных вопросов об одном и том же. Сначала он рассказал о том, как искал Настю, начальнику УГРО, потом – какому-то следователю, Санёк не запомнил его фамилию, Петров, кажется, или Сидоров. Он даже подумал про себя: следователей всех отбирают по простым, но в то же время незапоминающимся фамилиям? Потом появился Никифоров, и Санёк приготовился по третьему кругу рассказывать одно и то же. Но чекист его удивил.

Никифоров довольно доброжелательно принялся расспрашивать его о работе в газете, внимательно слушал, задавая какие-то ничего не значащие вопросы и выведывая зачем-то глупые и неочёмные подробности жизни редакции.

Санёк сначала злился: чего этот чекист всякой ерундой занимается?! Заразно, что ли, это?! Ожаров, Иванов, а теперь и Никифоров… Санёк не видел смысла в этих глупых разговорах, он хотел знать, нашли ли Настю, а если не нашли, то броситься искать её вместе с милиционерами. Он только надеялся, что Ожаров всё-таки не ведёт пустые беседы, а действует. В него Санёк верил, несмотря ни на что.

Но потом он сам не заметил, как успокоился, отвлёкся от животрепещущего вопроса, расслабился и даже начал улыбаться, вспоминая какие-то смешные и нелепые случаи из своей жизни.

– А зачем вы, товарищ Тролев, Анастасию Окуневу искали? С какой целью? Почему именно сейчас? – голос Никифорова, ставший вдруг резким и напористым, хлыстом стеганул расслабившегося Санька.

Он дёрнулся и поднял на чекиста взгляд, завороженно уставившись в стальные холодные глаза. Разве в них только что была теплота и участие? Иллюзия, не более. Эти глаза не могли ни на кого смотреть доброжелательно, они выворачивали душу наизнанку, гипнотизировали, требовали рассказать всё, что Санёк знал, забыл, и даже то, чего он никогда знать не мог.

Он раскрыл рот и сам удивился слабому и испуганному блеянью, вылетевшему у него из глотки:

– Я?.. Сейчас?.. Но Потрошитель… Она же блондинка…

Никифоров не отводил глаз, ровные чёрные брови чуть сошлись на переносице, а взгляд наполнился уже арктическим холодом.

– А откуда знал, что именно сегодня охранять не будут? Предыдущие дни охраняли?

Санёк попытался отодвинуться от этих ледяных глаз, но только сильнее вжался в жёсткий стул, так, что витая спинка впилась ему в рёбра даже сквозь толстый вязаный свитер. Он судорожно дёрнул горлом и вдруг зачастил, захлёбываясь словами и перебивая самого себя:

– Я хотел узнать, что Иванов нарыл. Он к гражданке ходил, на которую собака напала. А Настя – она нормальная девчонка, вдруг бы рассказала?

Он перевёл дыхание и чуть спокойнее продолжил:

– Её всегда провожали, я знал. Иногда видел, как она с милиционером домой идёт. Но Иванов и Ожаров – заняты. А милиционеры могли и забыть. Вот. Я не знал ничего. Просто решил убедиться. А её нигде нет…

Санёк вдруг почувствовал резкую усталость, плечи его сгорбились, голова сама собой наклонилась, а в глазах стало горячо. Он шмыгнул носом и невнятно пробормотал:

– Она пропала?

Никифоров небрежно потрепал его по плечу:

– Ну-ну… Успокойтесь, Тролев. Найдётся, куда денется.

И тут дверь в кабинет начальника УГРО, где и происходила беседа, так напоминающая допрос, резко открылась, и в неё вошёл, вернее, ворвался Иванов. Но у Санька ничего спрашивать не стал, а заговорил с Никифоровым, да так, словно Санька в кабинете и не было:

– Что он сказал? Следил он за Настей? Каждый день?

Никифоров усмехнулся:

– Нет, не за ней. Окунева его интересовала гораздо меньше вас, Сергей Алексеевич. А когда вас потерял, пошёл её искать. Хотел, наверное, подробности расследования выведать.

Иванов задумчиво покивал и повернулся к Саньку:

– Александр Александрович, а вы сами что-то новое про Потрошителя знаете?

Смотреть в