Дорога к Тайнику. Часть 2 - Мария Владимировна Карташева

— Да погоди ты, — отмахнулся Мамыкин и снова нырнул.

Отстёгивая животное от цепи, криминалист заметил, что несмотря на всю убогость вольера, как и всей фермы, конкретно в этом месте был новый пол, и старая будка стояла на возвышении, сделанном из хороших струганных досок. Оглядев всё вокруг, насколько позволял запас дыхания и мутность воды, тащившей лесной мусор, Мамыкин снова вынырнул и, тяжело дыша, стал пробираться наружу.

— Что ты там делаешь? — крикнул он Нерею, сидевшему на толстой ветви клёна.

— Отсюда видно хорошо. Признаков жизни нет, — вздохнул Нерей, — только доски плавают, ведра пустые и всякий хлам. Из живых только коза ошалело блеет.

Мамыкин зло сверкнул глазами, глубоко вздохнул и, перебравшись через затонувшие ворота, быстрым кролем поплыл в сторону перепуганного животного.

Уже позже, когда промокшие, понурые люди снова собрались возле машин, Мамыкин сидел на земле, уронив голову на руки, Нерей не сильно лупил кулаком по стволу дерева, а Унге просто смотрела вдаль.

— Когда водолазы приедут? — спросил Мамыкин у Лашникова, который только закончил говорить по телефону.

— Местные отозвались, я с ними пойду, сейчас снарягу привезут. Профи ждать долго, но наши работают не хуже. Хотя в условиях такой мути не факт, что что-то найдём. — Лашников тяжело вздохнул. — Я просто не верю, что Егор Николаевич не выбрался.

— Ой, слушай, не нагоняй жути, — отмахнулся Нерей.

— Кстати, козу с собакой водила забрал, который вас сюда привёз, — сказал Лашников. — Он за городом живёт, сказал, присмотрит. Я его отпустил, а то он совсем уже выдохся. Тем более что он Касаткина повёз.

— Касаткин поехал с козой и собакой? — недоверчиво спросил Нерей.

— Касаткина наверх вызвали, а свободных машин не было.

— Там в собачьем вольере что-то не так, — сказал Мамыкин и громко закашлялся, — блин, опять бронхит обострился. Пол новый и подставка под будку тоже новая, хотя вокруг всё разваливается. Не пойму, — он пожал плечами и приложил ладонь ко лбу, — хреново, похоже, температура вверх поползла. Короче, когда нырять пойдёте, ты глянь, что там такое.

— Хорошо, обязательно, — сразу согласился Лашников.

— Рудольф, поехали, я тебя в больницу отвезу, — проговорила Унге. — Сидеть сейчас на ветру не лучшее занятие, всё равно сейчас здесь мы не поможем.

— Мне сразу в морг нужно, — проговорил Мамыкин.

— Не смешно, — отрезала Унге.

— А я и не смеялся, у меня там часть оборудования есть. Пирожкин меня спиртом исцелит не хуже, чем антибиотиками.

Мамыкин с Унге уезжали с тяжёлым сердцем, в машине висело душное молчание, криминалист, прижимая к себе чемодан, просто смотрел в одну точку, а Алас вела машину на автомате, мысленно пытаясь понять, что нужно сейчас предпринять. Вдруг у Мамыкина в чемодане зазвонил телефон.

— Работает? — спросила Унге.

— Чемодан специальный выбирал, не тонет и не промокает и спалить очень сложно, — буркнул Мамыкин и, открыв замки, увидел, что звонит незнакомый номер. — Слушаю вас.

— Рудик, это Света. Привет. Слушай, по твоему запросу ничего не нашла. Слишком мала концентрация почвы, чтобы что-то выяснить.

— В смысле? — Мамыкин ещё раз покосился на номер телефона. — Свет, ты, что ли?

— Конечно, я. Не узнал? Так вот, Рудик, не смогла я пробить анализ, прости.

— Света, погоди, — Мамыкин включил громкую связь и начал рыться в номерах контактов, — ты мне с утра прислала координаты места, куда нужно ехать. Мы собственно съездили туда уже.

— Не, малыш, ты что-то путаешь, я сегодня пол-утра в спа была. Сейчас на работу приехала и увидела, что все тесты готовы, но ничего определённого сказать не могу.

— Понял тебя, — криминалист оборвал её на полуслове. — Спасибо, пока, — Мамыкин задумчиво повесил трубку и проговорил: — Ни черта не понимаю. Вот же номер её, — Рудольф нашёл контакт под наименованием «Светланы (геолог)», набрал номер, но такой абонент в сети не был зарегистрирован. И именно с этого номера сегодня для него пришли данные о местонахождении фермы, откуда они сейчас возвращались. — Унге, а кто у нас по айти самый соображалистый?

— Я бы Софье позвонила, в их конторе ребята экстра-класса есть.

* * *

С самого утра Соня не находила себе места. Для собственного успокоения она пересмотрела все закоулки в комнате, перетрясла кладовку в коридоре, обшарила даже ванную комнату, чем вызвала крайнее неудовольствие соседей. Коробки, в которой лежали записи по делу, не было нигде.

— Сумасшествие какое-то, — прошептала она сама себе и устало опустилась на стул, стоявший прямо в коридоре.

— Доброе утро, — мимо Сони быстрым шагом прошла одна из соседок, но вдруг остановилась, — я всё, конечно, понимаю, что вам категорически всё равно, что рядом живут люди. Но у меня маленький ребёнок, — вдруг с вызовом сказала она.

Соня, не сразу поняв, что женщина обращается к ней, подняла глаза и переспросила:

— Что простите?

— Не прощу! — почти выкрикнула неприятная дама с копной иссушенных светлой краской волос и криво накрашенными губами. — Я не знаю, что там за работа такая, что вас месяцами не бывает, но вы, видать, не знаете, что такое добросердечные отношения с соседями.

— Давайте ближе к сути, — неожиданно грубо оборвала её Соня, у которой и без этих криков раскалывалась голова.

— Если к вам ходят ночные гости, то пусть делают это тише.

— Ко мне кто-то приходил? — оживилась Соня.

— Вы вроде не производите вид пьющей, а то, что к вам подруга ночью приходила, не помните. Может, вы каким-то другими средствами увлекаетесь? Надо, чтобы участковый вас на учёт поставил.

— Простите, я действительно плохо что-либо помню о вчерашнем вечере. Я, видимо, чем-то отравилась и только-только пытаюсь в себя прийти.

— Н-да, — женщина недоверчиво оглядела бледную Софью. — У тебя хоть уголь-то есть активированный?

— Нет, — Соня отрицательно помотала головой, — я же только из командировки вернулась.

— Ой, одно беспокойство, — выдохнула женщина, но в голосе её были слышны жалостливые нотки. — Сиди уж, сейчас тебе абсорбент какой-нибудь принесу.

— А вы сказали, что ко мне кто-то заходил, — вдогонку ей обронила Соня.

— Ну к тебе, не к тебе — не знаю, — соседка притормозила возле своей комнаты, — но шорохалась тут какая-то. Может, правда, и к Валерке заруливала, бывают у него тут всякие. Меня, кстати, Зина зовут, — дама сделала большие глаза и исчезла в недрах своей комнаты.

Через полчаса, отделавшись от сердобольной соседки и не выудив от неё больше ни слова о странной ночной гостье, Соня безуспешно стучалась к Валерке, потом к другим соседям, но будний день разогнал всех по рабочим местам, и сейчас она вряд ли могла бы получить хоть какие-то ответы. Немного придя в себя, Софья попрощалась с Зиной, спешившей