Красный жемчуг - Татьяна Юрьевна Степанова

кроликам траву в кормушки задавать. — Соседка прищурилась. — Но она в тот день, точнее уже вечер, снова приехала. В непогоду. Дождь шел, я еще подумала: и охота ей с работы в ливень за город мотаться.

В машине Клавдий аккуратно положил садовый букет на заднее сиденье.

— Подвала нет, но есть крепкий сарай, — медленно произнес он. — И была она здесь в пустом доме примерно тогда, когда нашего дилера стукнули по голове. Привезла его сюда, заперла в сарае, а через сутки ночью в ненастье вывезла в тупик.

— Логично. Если это она убийца. Только мне непонятно, зачем она выжидала? Почему прятала Матвеева у матери? Раз она отсюда, из Раменского, и район ей знаком, и Бронницы тоже, и злополучный тупик… Отчего она сразу не отвезла бывшего любовника на пути? Получается, она сознательно медлила и одновременно шла на риск: ее же могли здесь увидеть. Так и произошло, соседка ее засекла.

— Она колебалась… Женщина ж… Итак, здесь ее нет, из автофирмы она уволилась. Где будем ее брать? — осведомился Клавдий. — В компании, куда ты ее рекомендовал? Или же по ее московскому адресу подкараулим?

— С владельцами компании я бы не хотел портить отношения, — честно признался Макар.

— Тогда айда в Новогиреево и ждем ее у дома. — Клавдий уже принял решение.

— Букет для Веры Павловны завянет, — Макар глянул в зеркало заднего вида. — «Серсея» домой раньше вечера не вернется, если она уже устроилась на новое место. Впрочем, я ей могу сейчас позвонить и узнать все точно.

— Не нужно. На нашей стороне сейчас фактор внезапности. Ладно, отвезем цветы Вере Павловне и сразу в Москву, — Клавдий мгновенно перестроился.

— Мы с тобой предполагали: нашего дилера в беспомощном состоянии перевозили куда-то на его же «БМВ», а «Серсея»… если это, конечно, она убийца, пользовалась собственной тачкой, — Макар размышлял вслух. — Интересно, успела она сделать полную химчистку салона и багажника? Избавилась ли от улик?

— И убралась ли в сарае? — дополнил Клавдий. — Впрочем, сарай я предоставлю обследовать Лейкину с экспертами, когда… выверну лживую «Серсею» наизнанку.

Он не стал добавлять «ради Маши». Макар понял его. А он просто не желал упоминать имя Маши рядом с именем той, которая своими деяниями фактически обрекла ее на несправедливые страдания.

Глава 28. «Там под знойным небом негой воздух полон…»[28]

— Офис компании, куда с моей подачи перебралась «Серсея», находится в Москва-Сити, они всегда работают сверхурочно, порой до восьми-девяти, плюс дорога в Новогиреево, — подсчитывал Макар, когда они, добравшись до дома на озере, заруливали в ворота. — Сейчас без пяти пять. У нас еще много времени в запасе. Успеем перекусить, и я кофе сварю в дорогу.

Мирная картина предстала их взору: Вера Павловна в саду под липой за накрытым столом поила уставших после прогулки Августу и Лидочку чаем. Чинный традиционный и очень вкусный английский файф-о-клок. Сашхен сидел рядом в своем высоком стульчике. Клавдий глянул вверх на камеру на липе (он ее собственноручно устанавливал для обзора лужайки), достал мобильный и проверил по приложению работу всех внутренних и внешних камер и сигнализации. Его чрезвычайно угнетала мысль о неполном, а значит недобросовестном, выполнении им своих прямых обязанностей по охране детей Макара. Но освобождение Маши важнее! И все же… Вера Павловна одна в особняке и парке с детьми, когда они с Макаром в постоянных разъездах и поисках. Вера Павловна — женщина стойкая, но она пожилой человек, ей семьдесят лет! А на нее столько всего свалилось!

Он галантно преподнес Вере Павловне букет садовых цветов, и она зарделась от радости. Знаки внимания — пусть и скромные — всегда приятны женскому сердцу. Макар поцеловал дочек, подхватил Сашхена на руки и вместе с ним и девочками ринулся в дом, на кухню, готовить сэндвичи и варить кофе в дорогу.

Звонок.

Клавдий достал мобильный из кармана пиджака. Номер незнакомый. Но он решил ответить: алло!

— Ассаламу алейкум! Это Абгабыш. Я внук Арзыбая.

— Кто? — До Клавдия фоном на том конце доносилась мелодия «Половецких плясок» в современном исполнении: мощная аранжировка электрогитар и восточных инструментов.

— Я внук Арзыбая, хозяина бани на «Садоводе», — гордо повторил незнакомец. — Дедушка дал ваш номер, велел мне позвонить, когда мы с двоюродными братьями Жалыном, Бегином, Эркебуланом и Кыздарканом доберемся до Ак-Бешим и будем в безопасности.

— А, привет Чуйской долине, увалейкумассалам! — Клавдий, взвинченный перспективой задержания предполагаемой убийцы, с трудом вспомнил свою прежнюю просьбу к аксакалу — владельцу разгромленной ОМОНом бани. — Кстати, вас полиция разыскивает в связи с убийством одной вашей нанимательницы.

— А дедушка мне сообщил — вы, байке[29], платите за рассказ про забор.

Клавдий не сразу ответил. Про забор Антонины Акакиевой они с Макаром жаждали узнать прежде — зачем его ликвидировали со стороны подъездной дороги, открыв свободный доступ на участок накануне убийства хозяйки. Но многое прояснилось с тех пор. И немало воды утекло. Информация насчет забора безнадежно устарела. До Клавдия доносились аккорды электрогитар: «Улетай на крыльях ветра ты в край родной…»[30] Его собеседник, видимо, сидел в чайхане и терпеливо ждал.

— Поезд ту-ту, парень, — ответил Клавдий. — Информация уже как прошлогодний снег. Много не дам за нее.

— Пять тысяч, — назначил цену внук Арзыбая.

— Шутишь? Пятьсот рублей тебе на номер переведу.

— Три тыщи.

— Будешь торговаться, повешу трубку.

— Ладно, одна! Одна тыща всего! — Внук Арзыбая заволновался — деньги уплывали прочь.

— Хорошо, пятьсот сейчас сброшу, остальное после рассказа, — Клавдий дал отбой, перевел оплату, поймал на себе взор Веры Павловны, ставившей его букет в садовую вазу.

Чуйская долина перезвонила мгновенно, перевод дошел быстро.

— Меня на «Садоводе» в тот день нанял незнакомый мужик. Не старый, но и не молодой, седой уже. Заявил — есть работа, спросил — есть ли у меня пила-болгарка. У меня пилы нет, я сказал — есть у братьев моих. А он мне: а сколько вас? Я ответил: нас пять, — старательно частил внук Арзыбая. Его русский, хоть и не безупречный, звучал четко. — Он ждал в машине, пока я собирал братьев. Потом мы сели на велики, а он назвал ориентир: поворот с шоссе к реке. И умчался. Он ждал нас у поворота. Запретил ехать на велосипедах туда. Мой брат младший остался сторожить велики в кустах, а мы за машиной мужика пешком шли, несли инструменты и пилу. Добрались до дома за забором высоким и…

Пауза.

— Что? — недоуменно спросил Клавдий.

— Меня чуть не стошнило.

— Почему? — Клавдий внезапно напрягся. Он вдруг понял: внук хозяина бани сейчас выдаст такое, о чем они вообще с Макаром не подозревали!

— Забор был грязный.