Красный жемчуг - Татьяна Юрьевна Степанова

Иван молчал. Обдумывал услышанное. А затем вдруг выдал:

— Анета меня больше ненавидела, чем Наташка Диму. Эта стерва увела моего сына после нашего с ней разрыва… Она вполне способна отнять у меня и любимого брата в отместку.

Макар вспомнил информацию судмедэксперта из заключения про обломанные зубы Дмитрия Матвеева и представил себе: дилер сначала пьет либо с одной, либо со второй где-то в баре, а затем, уже беспомощный, с кровоизлиянием в мозг от удара в висок, подвергается пытке размыкания челюстей с помощью ножа и насильственного вливания в рот огромной порции алкоголя. И все это сотворили с ним — они… офисные дамочки… Анета или «Серсея»?

— Вашего несчастного раненого брата где-то держали больше суток до железнодорожной трагедии, — заметил Макар. — У кого-то из женщин, возможно, имеется гараж… или дача с подвалом?

— Брата? Держали? Где?!

— Мы пока сами не знаем.

— Кузнецова в Москве снимала квартиры, она из понаехавших. Кажется, из Томска или Омска. У нее полно провинциальной родни, правда дальней, гаража у нее точно нет, у нее и прав не имеется, — хмыкнул Иван. — Наташка с юности лихо водит тачку, но гаражом не разжилась. А сама она родом из Раменского. Мы почти земляки с ней. Когда мы с Димой брали ее в офис, сразу на тот пункт в ее резюме обратили внимание.

«Я в Раменском на складах», — вспомнили оба друга слова Серсеи. Тогда они посчитали: она там по делам фирмы, а оказалось, она местная и окрестности близлежащих к Раменскому Бронниц, в том числе и местонахождение тупика, ей отлично известны!

— В Раменском у нее есть родственники? — насторожился Макар.

— У ее матери частный дом в Огрубино. Мать проживает вместе с внуком в нем постоянно. Когда Наташка приобрела себе квартиру в Новогиреево, она не перевела ребенка в столичную школу. Оставила под присмотром матери.

— Мы бы хотели взглянуть на локацию, — честно признался Макар. — Прямо сейчас. Адрес не подскажете?

— Точного адреса я не помню уже, но могу рассказать, как туда проехать. Мы с Димой, с Наташкой и Анетой как-то давно отмечали корпоратив в тамошнем загородном ресторане. Наташка его нам предложила — чистой воды кич: стилизован под рыцарский зал. А после корпоратива мы отвезли ее к матери в Огрубино. От ресторана вьется одно шоссе, заблудиться невозможно. А дом предпоследний, если ехать со стороны ресторана. Стоит прямо на тракте — окнами на дорогу, по-деревенски.

Они поблагодарили его за информацию и попрощались. А Клавдий изрек:

— «Серсеюшка» солгала нам и про Замостье. Мол, в деревне ей еще ужинать не приходилось. Оказывается, рыцарскую трапезную она и до нас посещала, с любовником Димой и компанией.

— Она и про их отношения прежние словом не обмолвилась, — кивнул Макар.

— Большая ложь плюс маленькая про рыцарскую трапезную, — хмыкнул Клавдий. — А в сумме…

— Надо сначала отыскать ее дом в Огрубино, — заметил Макар. — И лишь потом планировать дальнейшие действия. Попытаемся для начала расспросить ее мать.

И они отправились на поиски родового гнезда «Серсеи».

Добрались до Замостья, до знакомого ресторана. Он и стал отправным пунктом. Обычное подмосковное дачное шоссе вело в сторону поселка Огрубино. По обеим сторонам — плотная застройка, серый индустриальный пейзаж. Место бойкое и не живописное.

Проехали указатель «Огрубино». Домишки вдоль дороги походили на грибы — вросшие в землю деревенские избушки в три окошка, предназначенные под слом, а между ними солидные кирпичные двухэтажные дома. Предпоследний от конца дом оказался чем-то средним: из белого силикатного кирпича, не новый, под ржавой от дождей крышей. Дом и участок просматривались с дороги сквозь частокол штакетника. Клавдию бросились в глаза окна дома, закрытые деревянными ставнями снаружи на висячие замки. Он вновь вспомнил рисунок маленькой Августы.

Макар миновал околицу Огрубино и свернул в поле-пустырь. Они остановились, вышли из машины и вернулись в поселок к дому «Серсеи» уже пешком.

— Никого нет, — произнес Клавдий, приближаясь к калитке. — Ставни. И на калитке замок. Мамаша ее отчалила. И потомство тоже.

— У дома подвала нет, фундамент совсем низкий. — Макар тоже внимательно разглядывал жилище Серсеи. — Но видишь сарай?

Пристроенный к рубленой бане сарай тоже когда-то сложили из силикатного кирпича, оставшегося после строительства дома. Строение не имело окон.

— Дверь в сарай с дороги не видно, но конструкция крепкая, — оглядывал участок и постройки на нем Клавдий.

— Кирпичный. Смахивает на тюрьму. Кричи внутри не кричи, все равно никто не услышит. Ни проезжающие по шоссе, ни соседи, — произнес Макар. — Красную смородину на кустах никто не собирал… давно осыпалась… Грядки, но на них лишь картошка, ее рано копать в августе. Парников с огурцами я не вижу. Где же ее мать и ребенок?

Клавдий направился вдоль забора к соседнему участку. Но тот тоже оказался необитаем. Тогда они вместе с Макаром перешли через дорогу к соседям напротив. им повезло больше. У покосившейся калитки прилепилась по деревенскому обычаю лавочка. А на ней банки с букетами — фиолетовые флоксы вперемешку с хилыми гладиолусами и «разбитым сердцем», выставленные на продажу.

— Хозяева! — окликнул соседей Клавдий. — Цветики-семицветики можно у вас купить? Подарю Вере Павловне, — сообщил он Макару.

Из-за кустов смородины по заросшей дорожке к ним семенила полная загорелая женщина в сарафане, вязаной кофте и вьетнамках.

— Выбирайте любой букет. На здоровье, — приветливо предложила она.

Клавдий выбрал.

— Мы из страховой фирмы, — ввернул Макар. — К соседям напротив насчет договора, а у них никого, и даже ставни на окнах.

— Светланы Васильевны с июля здесь нет, она с внуком на море отдыхает. Каждый год летом на два месяца уезжает к двоюродной сестре в Лазаревское. Просит всегда меня за домом приглядывать.

— А, понятно, мы с ее дочерью Натальей знакомы, не с ней, — нашелся Макар. — Ее мать — педагог?

— Школьная учительница, — ответила соседка, принимая от Клавдия деньги за букет. — Повезло им с родственниками на Черном море.

— Да уж! — согласился Клавдий. — А Наталья сюда не заглядывает? Нам перед оформлением страхового договора неплохо бы осмотреть дом снаружи и внутри. И хозяйственные постройки.

— Это уж вы с ней решайте, — ответила соседка. — У меня ключей ни от дома, ни от калитки нет. В прежние годы Светлана Васильевна мне ключи оставляла, но на сей раз не стала. А дочка ее приезжала на днях. Я ее машину видела.

— А когда она здесь появлялась? — спросил Клавдий.

— Примерно неделю назад. К вечеру примчалась, видно, поздно с работы. Машина ее фарами светила.

— Она ночевала в родительском доме? — Макар задал не совсем корректный для «страхового агента» вопрос. Но они были обязаны разобраться досконально.

— Утром я ее машину уже не видела под навесом, а я раненько поднялась