Когда никто не видел - Хизер Гуденкауф

Д-р Мадлен Гидеон. 14 сентября 2018 года

Я снова и снова размышляла о словах Коры, что Джозеф Уизер не остался, о глубоком разочаровании, прозвучавшем в голосе девочки. Надо бы поговорить об этом с пациенткой еще раз, но у нее подскочила температура, и Мара с Джимом лихорадочно бросились обратно в палату.

Очевидно, кто-то, выдававший себя за Джозефа Уизера, был с Корой в ночь, когда на нее напали; скорее всего, именно он на нее и набросился. А может, она просто вообразила, что он там. Но почему же Кору так опечалил его уход? Они были знакомы?

Нередко жертвы жестокого обращения впадают в зависимость от своего мучителя, ищут его одобрения. Все это часть манипулятивных, садистских игр обидчика. Мне хотелось побольше поговорить с девочкой и посмотреть, сможет ли она вспомнить еще что-нибудь из той ночи.

Кора усомнилась и в подругах, Вайолет и Джордин. Вот только воспоминания у нее путались. Но тогда я не сомневалась: если мои разговоры с Корой помогут ей опознать человека, который ее изуродовал и едва не убил, задача будет выполнена. В моей работе вопросы без ответов и ситуации без результатов возникают часто. Ловить преступников – не моя обязанность. Я должна помочь травмированным детям определить и описать свои чувства, а затем, исходя из этого, разработать здоровые реакции и методики преодоления травмы, чтобы пострадавшие дети впредь лучше владели собой и обрели уверенность в себе.

Я вошла в электронную картотеку больницы, открыла карточку Коры, а в ней сразу же обратилась к записи от 15 апреля. Нажала на фотографии травм, сделанные медсестрой приемного отделения, и вздрогнула от увиденного. Судя по ним, когда Кору пырнули ножом, она стояла к нападавшему лицом, но злодея не видела. Может, было слишком темно – все случилось за полночь, – или нападавший вырубил ее, прежде чем она смогла рассмотреть его лицо.

Ножом Кору ударили один раз. Четырехдюймовый горизонтальный разрез на левом боку чуть выше живота.

Травмы головы, рук и лица были нанесены каким-то тупым предметом; по фотографиям и рентгеновским снимкам я не могла точно сказать, каким именно. Токсикологический анализ ничего не показал: следов алкоголя или наркотиков у девочки не обнаружили. Короче, выискивать в ее карточке было нечего.

Травма руки мне тоже ничего не подсказала. Нападавший сначала использовал одно орудие, а затем перешел на другое? Вполне возможно.

Кора ведь могла сопротивляться, из-за чего нападавший выронил либо нож, либо неизвестное тупое орудие. Однако ни на одной части тела Коры не было ран, которые остаются, когда жертва пытается защищаться. Никаких порезов на руках или пальцах, которые указывают на сопротивление.

Почему же она не сопротивлялась? Потому ли, что нападавший был ее знакомым? Тем, кому она доверяла. А если это одна из подруг, Вайолет или Джордин, а то и обе? Что-то тут по-прежнему не сходилось, но я не могла ухватить, что именно. Пока не могла.

Когда я вернулась, чтобы проверить Кору, дверь в палату была закрыта, а на ручке висела табличка: «Пациент отдыхает, просьба не беспокоить». Я решила рискнуть и легонько постучала. Дверь приоткрылась, и передо мной вырос Джим Лэндри.

– Да? – резко спросил он.

– Как она? – прошептала я.

– Спит, – отрезал он.

Я уже собиралась извиниться, что побеспокоила, но тут за спиной мужа появилась Мара, и мы все втроем отошли в коридор.

– У нее инфекция. – Лицо у матери было бледным, напряженным. – В глазу.

– Сочувствую, – сказала я. – Что говорит доктор?

– Увеличить дозу антибиотиков, а потом просто ждать и наблюдать.

Дело плохо. Мара не сказала прямо, но я поняла, что Кора может потерять глаз.

– Извините нас, – пробормотал Джим. Он выглядел беспомощным, побежденным. Но было в его лице еще что-то. Чувство вины, пожалуй. Он посмотрел мне через плечо и двинулся по коридору, огибая меня. Я повернулась и увидела, что он идет к полицейскому.

– О боже, – выдохнула Мара, проводя пальцами по волосам. – Как же они мне надоели. Постоянно норовят задавать Коре вопросы, а она не может на них ответить. Не помнит ничего.

У меня в голове всплыли последние слова Коры, что Джозеф Уизер не остался с ней на станции. Если она помнила это, то, возможно, сумеет описать и другие подробности, но я не могла вот так взять и рассказать Маре то, что ее дочь открыла мне во время беседы. Сохранение врачебной тайны – принцип непреложный.

– Полиции довольно часто приходится допрашивать потерпевших по нескольку раз. Вы не представляете, сколько всего интересного свидетели могут вспомнить со временем, – объяснила я.

– Знаю, – смиренно отозвалась Мара. – Я просто хочу, чтобы все это закончилось, а лучше бы никогда и не начиналось.

К нам подошли Джим Лэндри и полицейский: оба ошеломленные, мрачные.

– Что случилось? – встревожилась Мара, увидев их лица. Они словно воды в рот набрали. – Да не молчите же.

– Мы нашли еще одного свидетеля. Того, кто тоже был на вокзале той ночью. Я хотел сказать это лично вам обоим, – пояснил полицейский.

Джим разочарованно выдохнул:

– Речь о Вайолет?

– Нет, это мальчик. Гейб Шеннон. Он был на видеозаписи с вокзала.

– Гейб Шеннон? – повторила Мара. – Мы знаем Шеннонов много лет. Я работаю с его матерью. Гейб и Кора вместе ходили еще в детский сад, а сейчас учатся в одном классе. Гейб ей нравится.

– У вас есть это видео? Хочу посмотреть, – заявил Джим.

– Пока мы не можем вам его показать, – возразил полицейский. – Расследование еще идет.

– На этом видео записано нападение, верно? А как насчет той девочки, дочки Кроу? Она ведь тоже замешана, да? – не отступал Джим.

– Этого сообщить не могу, но похоже, что мы докопались до сути. Однако мне придется снова поговорить с Корой. У нас есть новые вопросы.

– Пожалуйста, не сейчас, не сегодня, – умоляюще пролепетала Мара сквозь слезы. – Дочка больна. У нее сильная инфекция и жар.

– Хорошо, – согласился полицейский. – Но затягивать нельзя. Поговорить с ней очень важно. Надеюсь, Кора в самое ближайшее время почувствует себя лучше, а пока примите мои соболезнования.

Коп ушел, а меня как громом поразила чудовищность обвинений. Питч – город небольшой. Здесь все знают всех.

– О боже мой, – выдохнула Мара. – А если это все-таки была Вайолет? Он сказал, что могут последовать новые аресты. Но вдруг Вайолет тоже замешана?

– Не делайте поспешных выводов, – призвала я. – Уверена, скоро информации будет больше. – Мне вспомнился недавний разговор с Вайолет Кроу. Похоже, девочка говорила правду. И боялась искренне.

– Я этого