Исправительный дом - Никки Френч

Кумбе посмотрел на Табиту. Она явственно представила, как он бьет ее. Но он мог сделать кое-что и похуже.

– Ну, говорил я, и что? – угрюмо пробасил Кумбе, указывая на Табиту пальцем. – Я слышал, как вы ругали его. А через несколько часов Стюарт Риз был найден мертвым.

– А быть может, это вы что-то говорили про него? – Табита бросила взгляд на судью. – Разве не вы ругались тогда последними словами?

– Нет.

– А мне кажется, что это были именно вы.

– Нет! Я точно слышал ваш голос! И хватит об этом!

– Потому что вы были злы на Стюарта. Не правда ли?

– Нет. У нас с ним были прекрасные отношения.

– Н-да, это очень благородно. Ведь именно Стюарт, если не ошибаюсь, подал заявление на приостановку строительства туристических коттеджей на вашей земле?

Роб Кумбе тупо уставился на Табиту.

– Эй, вы это, поосторожнее! – произнес он.

– Но теперь ведь у вас все в порядке, да? Строительство успешно продолжается, поскольку заявитель мертв.

– Мисс Харди! – прикрикнула на нее судья.

– Вы бы прикусили язык! – проревел Кумбе.

– Да будет вам! Вы же никогда не позволите себе ударить женщину! – парировала Табита.

Она уже собиралась сесть, как Микаэла подалась к ней.

– Спроси его, где он был потом! – прошептала она.

– Чего?

– Ну, в тот день. Как ты и хотела…

– О да, чуть не забыла! – обратилась Табита к присяжным.

Затем она повернулась в сторону Роба:

– Вы сказали, что высадили дочь на автобусной остановке приблизительно в десять минут девятого. А почему потом вы не вернулись обратно на ферму?

– У меня еще были дела.

– Какие, например?

– Я прогулялся, выкурил сигарету, прочел газету, ну и тому подобное. А почему вы спрашиваете? – злобно спросил Роб. – Что, попали в капкан и теперь всех хотите вымазать грязью?

– А потом ветер повалил дерево.

– Ну.

– То есть вы оставались в Окхэме весь день?

– И что?

– И где вы были?

Она знала, где был Роб Кумбе. По крайней мере, некоторое время он общался с Шоной. Табита хотела уже объявить об этом, но передумала, так как было совсем непонятно, как сей факт может ей помочь. События последних месяцев выставляли ее в самом неприглядном виде: некрасивой, почти уродливой, мужеподобной, со странностями; угловатой, нелепой, жалкой, злой – и вполне способной на убийство. Только Шона да Энди думали о ней иначе.

– Так, ходил-бродил, – сказал Роб. – Но я не приближался к дому мистера Риза. Если хотите, можете просмотреть записи и убедиться. Так что даже не пытайтесь вывалять меня в дерьме!

«И это правда», – подумала Табита, чувствуя, что все идет наперекосяк. Роб был подлым, лживым развратником, но камера видеонаблюдения показывала, что он весь день слонялся поблизости от магазина.

Да, он произвел не лучшее впечатление на присяжных, которые теперь могли усомниться, что Табита назвала Стюарта Риза сволочью, но это все равно не меняло положения дел. Роб явно не мог совершить убийство.

А она могла.

Глава 61

Едва Табита вошла в зал заседаний, как к ней сразу же подошла женщина-пристав и коснулась ее руки:

– Следуйте за мной.

– Куда?

– Просто следуйте за мной.

Все еще прикованная наручниками к своему конвоиру, Табита пересекла зал судебных заседаний и оказалась за дверью, через которую обычно входили судейские. Было такое ощущение, будто она попала за театральные кулисы.

Они прошли по коридору, который заметно отличался от тюремного. Пол был покрыт ковром, на выкрашенных в дымчато-голубой цвет стенах висели акварели в изящных рамках. Табиту подвели к коричневой деревянной двери с медной ручкой. Пристав осторожно постучала. Из-за двери донесся слабый звук, который Табита не разобрала, но пристав повернула ручку и, приоткрыв дверь, заглянула внутрь:

– Она доставлена.

Затем, отступив в сторону, пристав знаком пригласила Табиту войти.

Табита и полицейский вошли в комнату, которая настолько отличалась от остальных помещений, что казалось, будто она находится в другом здании. Табита успела заметить дорогой ковер, массивную мебель, картины на отделанных деревянными панелями стенах, большое окно, сквозь которое виднелись ветки дерева.

На Табиту смотрели трое, но она сразу не узнала, кто это был. И только когда один из них заговорил, Табита догадалась, что перед нею судья Мандей без парика. Впервые Табита подумала о ней как о простом человеке, о женщине, которая варит себе на завтрак яйцо, ездит в отпуск, общается с друзьями, веселится… Быть может, у нее есть муж и дети.

– Думаю, наручники можно снять, – сказала Мандей.

Табиту освободили.

– А вы можете подождать снаружи, – обратилась судья к полицейскому.

Женщина-полицейский выглядела несколько озадаченной такой просьбой. Она с сомнением посмотрела на Табиту:

– Только ведите себя здесь прилично, – бросила она, выходя из комнаты и прикрывая за собой дверь.

Двумя другими, кто составлял компанию судье, оказались Саймон Брокбэнк и Элинор Экройд. Оба тоже были без париков.

– Пожалуйста, присаживайтесь, – пригласила Мандей.

Табита села, почти утонув в огромном кресле. Ей казалось, что они находятся в каком-то клубе для джентльменов (она видела такие в кино), где полагается курить сигары и пить бренди. Но она не чувствовала себя спокойной, и выражения смотревших на нее трех лиц не предвещали ничего хорошего.

– У обвинения есть новый свидетель, – сказала судья.

– Вы имеете в виду, о котором ранее не заявлялось?

– Да.

– Но, по-моему, обвинение не имеет права заявлять новых свидетелей в процессе.

– Это разрешено в исключительных случаях, – пояснил Саймон Брокбэнк.

Он стоял, засунув руки в карманы. Его помощница сидела на краю кресла и выглядела довольно напряженной.

– К сожалению, этот свидетель появился только что, – произнес прокурор голосом, в котором Табита не уловила ни нотки этого самого сожаления.

– И что это за свидетель? – спросила она, чувствуя, как у нее мигом пересохло во рту.

– Ее зовут Ингрид Беннет. Кажется, вы знакомы.

Табита хотела сказать, что впервые слышит это имя, но тут вспомнила – Ингрид!

– Да, мы с нею знакомы. Она дала мне много полезных советов. Без нее мне было бы очень трудно в тюрьме. Но о чем она собирается свидетельствовать?

– Кажется, она хочет рассказать о некоторых разговорах с вами.

Табита повернулась к судье:

– Простите, можно воды?

Мандей наполнила стакан из стоявшего на столе кувшина и протянула его Табите. Та выпила воду почти залпом, отчего на подбородок пролилось, и ей пришлось вытираться тыльной стороной ладони.

– То есть вы и дальше собираетесь подталкивать меня к эшафоту всё новыми уликами? – спросила Табита. – Вот так, да?

После этих ее слов в комнате повисла тишина. Судья посмотрела на Брокбэнка: