На полголовы впереди - Дик Фрэнсис

Рауль и Пьер кивнули.

— Я добавлю кое-какие подробности, — сказал Рауль. — Скажу, что он делал ставки в подпольном тотализаторе, поэтому у него и долги, а мне об этом рассказали, потому что он ставил на лошадей Брикнеллов. Годится?

— Годится? — спросил меня Зак.

— Годится. Потом Рауль насмешливо говорит Пьеру, что единственный его шанс раздобыть деньги — это жениться на Донне, а Уолтер Брикнелл говорит, что если Донна сделает такую глупость и выйдет за Пьера, то он не даст ей ни цента. И ни при каких обстоятельствах не станет выплачивать за Пьера его долги.

Все кивнули.

— В этот момент в зал с воплем вбегает Мейвис Брикнелл и говорит, что все ее роскошные драгоценности украдены.

Все буквально разинули рот. Мейвис рассмеялась и зааплодировала.

— И кто же их украл? — спросила она.

— Все в свое время, — улыбнулся я. — Рауль обвиняет Пьера, Пьер обвиняет Рауля, и они начинают наскакивать друг на друга, дав волю взаимной ненависти. Наконец Зак вмешивается, прекращает их стычку и говорит, что все сейчас пойдут и устроят обыск в обоих номерах — и у Пьера, и у Рауля. Зак, Рауль, Пьер и Мейвис уходят.

Они кивнули.

— В зале остаются Донна, Уолтер Брикнелл и Джайлз. Донна и Уолтер продолжают ссориться из-за Пьера, Донна старается скрыть слезы, и тут из публики выходит Джайлз и говорит, что ей нелегко приходится, и не пора ли всем проявить немного доброты.

— Ладно, хорошо, — сказал Джайлз. — А дальше?

— Потом Зак и все остальные возвращаются. Драгоценностей они не нашли. Джайлз принимается утешать еще и Мейвис. Мейвис говорит, что ее коллекция драгоценностей — это вся ее жизнь, она так любила каждую из них. Она ужасно расстроена. Некоторое время она предается отчаянию.

— Замечательно, — сказала Мейвис.

— Уолтер, — продолжал я, — говорит, что не видит никакого смысла в том, чтобы покупать драгоценности. Его драгоценности — это его лошади. Он живет только ради своих лошадей. Он даже говорит, что если бы не мог участвовать в скачках и смотреть, как выступают его лошади, то предпочел бы умереть. Он покончит с собой, если не сможет иметь лошадей.

Уолтер слегка нахмурился, но с готовностью кивнул. До сих пор его роль была довольно скромной, а тут он получал большой собственный эпизод, пусть даже убедительно сыграть его будет нелегко.

— Потом Уолтер говорит, что Рауль отравляет ему все удовольствие, которое он получает от лошадей, и портит всем путешествие, и официально увольняет его с должности своего тренера. Рауль протестует и говорит, что не заслужил увольнения. Уолтер говорит, что Рауль скорее всего убийца и что это он украл драгоценности и мошенничает с его лошадьми. Рауль в ярости хочет наброситься на Уолтера. Зак оттаскивает его и велит всем успокоиться. Он говорит, что устроит обыск во всех номерах — не найдутся ли драгоценности, и посоветуется со службой охраны отеля, а если надо, то вызовет полицию. Похоже, что никто не хочет, чтобы он вызвал полицию. Конец сцены.

Я ждал критических замечаний и пожеланий, но их было очень мало. Тогда я передал свой набросок Заку, который снова прошел его по частям со всеми актерами, занятыми в каждом эпизоде, и все они принялись что-то бормотать себе под нос, сочиняя текст своих ролей.

— А что произойдет завтра? — спросил в конце концов Зак. — Как мы все это распутаем?

— Этого я еще не написал, — ответил я.

— Но вы это себе представляете? Сможете написать это сегодня вечером?

Я дважды кивнул.

— Хорошо, — сказал он. — Нам, наверное, надо будет собраться здесь завтра утром, после завтрака и как следует все пройти, может быть, два или даже три раза, чтобы наверняка все было как надо, чтобы никакие концы не остались болтаться в воздухе. И не забудьте, что завтра мы играем снова в вагоне-ресторане. Там не слишком много места для драки и тому подобного, так что сегодня постарайтесь действовать поэнергичнее.

— Завтра в Пьера выстрелят, — сказал я.

— Ах, батюшки, — отозвался Пьер.

— Но рана будет не смертельной. Вы сможете продолжать свою роль.

— Это уже лучше.

— Только вам понадобится изобразить пролитую кровь.

— Замечательно, — сказал Пьер. — Много?

— Ну, не знаю… — засмеялся я. — Предоставляю вам решить, куда должна попасть пуля и сколько крови, по-вашему, смогут выдержать пассажиры, но после всего этого вам надо остаться в живых.

Они захотели узнать, что еще я для них припас, но этого я им говорить не стал. Я сказал, что если они будут знать, чем кончится дело, то могут случайно проговориться, а они стали возражать, что это невозможно — ведь они профессионалы. Однако я все же не до конца доверял их импровизациям, и они, пожав плечами, сделали вид, что согласны.

Я посмотрел репетицию, которая, на мой взгляд, прошла очень неплохо, но потом Зак заверил меня, что это пустяки по сравнению с тем, как это будет разыграно за коктейлями.

В одиннадцать часов он в полном изнеможении пришел ко мне в номер, чтобы, как и накануне, подкрепиться честно заработанным виски.

— Эти двое, Рауль и Пьер, выложились как могли, — сказал он. — Вы знаете, в театральном училище они учились сценическому бою и всяким другим трюкам. Драку они подготовили заранее, и получилось потрясающе. Они катались по всему залу. Просто жаль было вмешиваться. Половина пассажиров расплескали свои коктейли, когда они барахтались у них в ногах, колотя друг друга, и нам пришлось выдать им новые бесплатно. — Он засмеялся. — Дорогая Мейвис с трагическим видом объявила о краже драгоценностей и ужасно горевала, рассказывая, какие дорогие воспоминания у нее с ними связаны. Половина зрителей была в слезах. Великолепно. Потом Уолтер очень прилично сыграл свой эпизод, если учесть, что он мне жаловался, будто ни один человек в здравом уме не покончит с собой из-за того, что не может участвовать в скачках. А потом, представьте себе, один из пассажиров спросил меня, кто подал нам эту мысль — что кто-то покончит с собой из-за того, что не сможет участвовать в скачках.

— И что вы сказали? — с беспокойством спросил я.

— Я сказал, что эта мысль носится в воздухе. — Он увидел, что это меня успокоило, и спросил:

— А кто подал ее вам?

— Я знал одного человека, который недавно так и сделал. Тринадцать дней назад… Почти целая жизнь прошла с тех пор.

— Ненормальный.

— Хм-м. — Я помолчал. — А кто вас об этом спрашивал?

— Не помню. — Он задумался. — Возможно, мистер Янг.

Вполне возможно, подумал я. Эзра Гидеон был его другом. А возможно, это был Филмер. Эзра Гидеон был его жертвой.

— Вы уверены? — спросил я.

Он еще немного подумал:

— Да, мистер Янг. Он сидел с этой своей симпатичной женой, а потом встал и прошел через весь зал, чтобы спросить меня.