Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

В школу? Логично, поэтому никто и не звонил из-за его отсутствия. Но какая может быть прогулка в такое время?!

Радостные возгласы в коридоре прерывают мои размышления. Мальчики возвращаются с газировкой и конфетами в руках. Дженни встает и, словно прочитав мои мысли, продолжает:

– Спроси у него насчет прогулки. – Она склоняется над кроватью и шепчет: – Хотя знаешь, с ним все хорошо. Ты жива. Может, оставишь разговор на потом? Какой сейчас в этом прок? – она мягко сжимает мою руку. – Отдыхай, Флоренс.

Дни пролетают как в тумане. Физиотерапия. Осторожная ходьба на костылях, легкая растяжка. Тарелочки яблочного пюре, которые приносят медсестры. С моего рта делают слепок. Для новых зубов.

Прежняя я впала бы в истерику при мысли, что потеряла шесть зубов. Возможно, обезболивающие виноваты, но не могу как следует возмутиться. Я жива. Мой сын в безопасности. Ну и плевать на жалкие кусочки эмали. Как сказала Дженни, можно купить новые.

Через несколько дней появляется полиция. Мужчина с ужасно глубоким прикусом стоит у моей больничной койки и задает кучу формальных наводящих вопросов, прежде чем заключить: смерть Адама – самоубийство.

«Он убил бывшую девушку!» – царапаю я на доске.

Полицейский коротко кивает.

– Мы сообщим ближайшим родственникам и посольству Польши.

Даже сейчас никого особенно не волнует убийство Марты. Марты, о которой не упомянул ни один заголовок.

Загорелая Брук приходит меня навестить, волоча хмурого Джулиана и увядший букет. Она тут же дает знать, что пожертвовала местом в первом классе самолета, лишь бы поскорее вернуться в Лондон. («Но это ничего», – как уверяет она.)

– Жалко твои зубы, – бормочет обгоревший Джулиан, а я вежливо киваю, призывая все свое терпение. – И прости за крикетный мяч, – он косится на Брук. – Она меня заставила.

– Серьезно? Сейчас не время! – Брук испепеляет мужа взглядом.

– Ффо?

Брук присаживается на край кровати.

– Извини, правда. Я очень волновалась за вас с Диланом. Вот и подумала: вдруг после записки вы с Дженни бросите свое маленькое расследование и ты наймешь адвоката. Это все ради тебя. Хотя какая разница! – переходит сестра на беззаботный тон. – Кто старое помянет, верно?

Не успеваю возразить, как Брук достает из соломенной сумки несколько газет и раскладывает их по кровати.

– Видела хорошие новости? Смотри! Ты опять знаменитость!

Изучаю заголовки:

ХРАБРАЯ МАТЬ НАХОДИТ ПРОПАВШЕГО МАЛЬЧИКА!

БЫВШАЯ ПОП-ЗВЕЗДА СПАСАЕТ НАСЛЕДНИКА КРУПНОЙ КОМПАНИИ

ШЕФ ЛОНДОНСКОЙ ПОЛИЦИИ: РАССЛЕДОВАНИЕ О ПОЛИЦЕЙСКОМ-ПОХИТИТЕЛЕ

Старательный фоторедактор откопал мои снимки времен «Девичника». Старые промофото, где я на десять лет моложе и на несколько оттенков блондинистее. Невольно улыбаюсь, несмотря на острую боль в челюсти.

Брук сияет в ответ.

«Ты мне должна за окно», – пишу я на доске.

Тем же вечером я пролистываю газеты. Полагаю, побывав в шаге от смерти, я заинтересовалась жизнью, которую едва не потеряла. Новости, как всегда, безрадостные: лесные пожары уничтожили дом миллиардера в Калифорнии. Повстанцы атаковали контейнерное судно в Красном море. И только в самом низу пятой страницы коротенькая заметка сообщает: Робина Секстона освободили и сняли с него все обвинения. Меня захлестывает вина. Вероятно, я никогда не перестану стыдиться того, как поступила с этим человеком. Однако, раз я выжила, теперь есть возможность это исправить.

На следующее утро доставляют посылки: цветы, корзины с фруктами и плюшевых мишек от организаторов утренних ток-шоу в Нью-Йорке и молодых продюсеров-карьеристов в Лондоне – все они надеются взять первое интервью у «мамы-детектива», которая нашла Алфи Рисби.

Эллиот отправляет бутылку шампанского и записку следующего содержания:

ВАУ! Кто бы мог подумать, что ты у нас такая разносторонняя? Что дальше? Новый альбом? Линейка косметики? Приглашение на реалити-шоу? Позвони, позволь украсть у тебя 15 минуток!

Приходит и прозрачная пластинка из лимитированного тиража «The Emancipation of Mimi». Открытки нет, лишь желтый стикер с надписью: Скорее поправляйся, «Негрони»!

Слегка виновато показываю Дженни все цветы и газетные вырезки.

«Это ты заслужила внимание, – пишу я на доске. – Если бы не ты, лежать бы мне зарытой в саду».

– Ой, да ладно! – Дженни отбрасывает волосы за плечи. – Больно надо, чтобы моя фотография мелькала по телевизору. Мне бы коллеги покоя не дали. Главное, у тебя все хорошо, – уже серьезнее добавляет она и сжимает мою руку. – Мне очень жаль, что так получилось. Флоренс. Ты этого не заслужила.

Жгучие слезы наворачиваются на глаза. Хотя, по правде говоря, пусть Адам ужасно поступил с Мартой, а я – с Робином Секстоном, если бы не история с Алфи, мы с Дженни никогда бы не подружились. Я бы по-прежнему целыми днями смотрела реалити-шоу в одиночестве, доставляла арки из воздушных шаров и мечтала о возвращении на сцену. По-прежнему тосковала бы по былому, ходила бы в тени сожалений о прошлых ошибках и портила себе жизнь.

Конечно, случившееся с Алфи ужасно, но послушайте: возможно, безобидное похищение – не худшее, что могло случиться с избалованным богатым сынком? По крайней мере, сможет написать о своем «тяжелом испытании» во вступительном эссе. Если совсем честно, мне его не жаль. Дженни, конечно, об этом знать необязательно. Подумает еще, что я психопатка.

Сжимаю ее руку.

– Я перед тобой в долгу.

На следующий день заявляются Рисби: Клео, Ролло и Алфи, сияющие от облегчения и сопровождаемые толпой измотанных ассистентов и телохранителей. Интересно, они передумали насчет развода? Впрочем, спрашивать невежливо.

Клео то и дело смущенно запинается. Волосы у нее снова выкрашены в блонд, словно ничего и не было. Она прижимается к Алфи, не желая выпускать его из виду. Она сжимает мою руку и плачет, уткнувшись в кашемировый свитер.

– Я никогда не смогу тебя отблагодарить. Вновь обрести своего ребенка, это… Не описать.

Отвечаю кивком. Клео невдомек, но я прекрасно ее понимаю. Алфи смотрит в пол, устыдившись поведения матери.

– Давай, милый, – подталкивает Клео, и Алфи кладет мне на колени огромный букет белых лилий.

– Это вам. Ну, в благодарность за спасение.

Показалось или на веснушчатом лице промелькнула ухмылка?

– Итак! – вмешивается Ролло, источая благодарность и запах бренди. Его присутствие заполняет всю комнату, как гелий. Он трясет мою руку, словно баллотируется в мэры, не обращая внимания на мою гримасу боли. –  Наилучшие пожелания! – громыхает он, пока ассистент щелкает камерой.

– Не станем тебя задерживать, – Клео заботливо приобнимает Алфи. – Дадим мисс Граймс отдохнуть.

– Секретарь с тобой свяжется. Ну, насчет финансовой стороны вопроса, – Ролло подмигивает.

Сердце замирает. Значит, я получу вознаграждение? Я как-то об этом забыла. И тотчас вспоминаю мистера Секстона. Рисби еще не закрыли дверь, а я уже решаю: деньги я себе