Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 1 - Татьяна Юрьевна Степанова

— Что сделать?

— Ну, позвать Тольку к телефону. Я в администраторской случайно тогда оказался.

— Понятно. А теперь вспомните, пожалуйста, детально весь ваш тот разговор.

— Да не было никакого разговора! — Архипенко кашлянул. — Он назвал фамилию, я позвал — вот и все.

— Попрошу поточнее. Это крайне важно. Вспомните. Вот звонит телефон в администраторской. Вы берете трубку. Этот «он», что именно он сказал? — настаивал Никита.

— Вы думаете, это был убийца? — Архипенко закусил губу.

— В наше время возможно все. Вы человек умный, талантливый, память у вас профессиональная, итак...

— Значит, я взял трубку. «Алло, это клуб на Тверской?» Я: «Да». — «Лавровский играет сегодня?» Я: «Да, играет». — «Пригласите его к телефону». Ну я и пошел за ним. Вот и все.

— Администраторская на первом этаже, а гримерная на втором? — уточнил Колосов.

— Совершенно верно.

— И вам не лень было подниматься по лестнице в тот вечер?

— Что?

— Ничего. Просто вы кое-что забыли. Этот разговор, по логике вещей, должен был быть несколько длиннее.

— То есть как? Я не понимаю. — Архипенко покраснел.

— Ну, все мы люди... Усталость, напряжение после выступления, кресло в администраторской мягкое, кожаное, сигаретка... — Никита прищурился. — И тут вдруг досадный телефонный звонок и какой-то хмырь требует — вынь да положь ему Лавровского, за которым бежать надо аж на второй этаж. А кресло-то мягкое... Я бы лично просто послал наглеца к черту или попросил бы перезвонить.

Архипенко молчал.

— Ну а вы как поступили? Значит, сразу кинулись наверх?

— Н-нет... Да.., я вспомнил. Он позвонил второй раз. Сначала я действительно посоветовал ему позвонить утром в «Рампу». Сказал, что не знаю, где сейчас искать Лавровского. И повесил трубку. А он позвонил снова.

— Он... — Никита кивнул. — В его голосе что-то изменилось при втором звонке? Вы должны были заметить, вы, как актер, всегда большое внимание уделяете интонации.

— Изменилось.

— Что конкретно? Он разозлился на вас? Психанул из-за того, что вы его отшили?

— Нет, не то. Он мне приказывал таким тоном, словно я его шестерка: «Мне некогда звонить завтра. Будьте любезны не бросать трубку и пригласить Лавровского. Немедленно. Это срочно, насчет его работы». Да, вот так он и сказал. — Архипенко выпустил дым из ноздрей. — И тогда я пошел на второй этаж. Подумал: работа все-таки, уважу Лаврика.

— Голос вашего собеседника был голосом молодого человека?

— Относительно. Не пацана зеленого, конечно, но...

— Это мог быть голос актера? — спросил Никита. — Тембр, постановка?

— Не знаю. Приятный, звучный. Но.., нет, не могу сказать.

— Вы бы этот голос узнали снова? Архипенко задумался.

— Думаю, да, хотя... Может быть, если бы он повторил все.

— А больше он не звонил в театр? Ну, когда Лавровский уже пропал?

— Нет. При мне нет. Может, кто другой с ним говорил? Правда, у нас всего один телефон в кабинете Борьки. Но при мне он точно не звонил.

— А вы при том разговоре Лавровского не присутствовали?

Архипенко покачал головой.

— Да я в душ побежал сразу. У меня в коммуналке в Щербинке три дня уж горячей воды нет. А в «Стойле» душевая финская. Я там, как морж, плескался.

— Еще один вопрос. Лавровскому прежде часто предлагали работу? — не унимался Никита. — Вообще что, по-вашему, означает это слово? Ведь не улицы же его мести звали?

— Нет, конечно. Это могло быть приглашение на театральный вечер — прочесть что-то, спеть. Наши в клубах так часто подрабатывают. Могла быть и какая-то роль, эпизод, гастроли, наконец. В «Рампу» порой обращаются: то того ангажируют, то другого. Но все это мелочь, несерьезно. Большие театры не любят приглашать актеров со стороны. У них своя труппа, ее кормить надо. А если берут — только «звезд» с именем. А ты, пока без имени, бегать должен, как спринтер, рыскать. В нашем ремесле ничего легко не дается.

— В нашем тоже, — усмехнулся Никита. — Что ж, спасибо, Валентин. Очень вы мне помогли.

— Серьезно? — Архипенко улыбнулся впервые за весь разговор.

— И еще одна просьба. Вот мой телефон. — Колосов протянул актеру листок из блокнота. — В случае, если тот работодатель объявится, сообщите мне, пожалуйста.

— Но если это убийца, зачем же он будет звонить, зная, что Толи здесь уже нет?

— А вот мы и проверим с вашей помощью. — Никита улыбнулся. — А может, это какой-нибудь честный ваш собрат по ремеслу? Пригласил Лавровского на роль, а тот возьми да исчезни. Должен же он побеспокоиться, узнать, в чем дело. Ну а если не побеспокоится, он либо свинья бесчувственная, либо...

Убедила или нет Архипенко эта сомнительная логика, только он сунул бумажку с телефоном в карман белых колониальных брюк и пообещал:

— Сделаю обязательно.

— Только не забудьте мой телефон, когда будете переодеваться после спектакля, — предупредил Никита. — В следующий раз обязательно посмотрю эту пьесу. «Солнечный дракон», да? Название интригующее. Ну просто шикарное название.

Глава 26

ВЕЧЕРНИЙ ВИЗИТ

Решение навестить Катю пришло неожиданно. Колосов покинул «Рампу» в начале десятого, после того как из кабинета Бергмана позвонил Кате домой. Ее домашний номер значился в его книжке — однажды она сама, пылко настаивая на том, чтобы он «когда-нибудь, если появится такая возможность, взял бы се на место происшествия», буквально всучила ему свои телефоны.

Катя от неожиданности испугалась, услышав в трубке колосовское:

— Добрый вечер, Катерина Сергевна, есть новости. Я тут в центре, могу заехать на полчасика пересказать. Если ты, конечно, хочешь.

— Да, конечно, приезжай. — Она растерянно смотрела в зеркало, висящее в прихожей. — Я... А ты скоро?

— Через пятнадцать минут буду. Какая у тебя квартира?

— Пятьдесят пятая, пятый этаж.

Она повесила трубку и заметалась по комнате. Ее душили мысли. Первая: что надеть? Не встречать же начальника отдела убийств в махровом халате? Вторая: какая же ты дуреха, что в эту минуту думаешь о нарядах! Колосов наконец-то узнал что-то важное. Неужели вышел на след маньяка? Неужели? Третья мысль была совершенно противоположна второй: наверняка он едет к ней так поздно не только для того, чтобы рассказать о делах. Мужики есть мужики. Как бы его потом поделикатней выдворить восвояси? Четвертая мысль была самой тревожной: ой, что будет, если внезапно заявится Вадька и застанет у нее Колосова! Ой, что будет!

Кравченко дежурил сутки при Чучеле. Но черт его знает, по закону подлости всегда так: возьмет и заявится, а тут на тебе — коллега. Ведь Вадька не станет разбираться, что к чему, а сразу двинет в ухо: «Да я, да — ваших ментов, да кровь из носа!»

Таким образом, «растекаясь мыслью по