Гибельное влияние - Майк Омер

– На кухонном столе? – спросила Эбби упавшим голосом и выпрямилась. – Бен, я не хочу, чтобы паук там гулял.

Джиперс начал карабкаться по руке сына, и мать невольно содрогнулась. Вот уже шесть месяцев, как она жила под одной крышей с этим созданием, но так и не привыкла к нему.

– Нельзя давить Джиперса. Мама, скажи ей!

– Скажу, но я не хочу, чтобы паук…

– Да, и позвони папе. Он решил сводить меня в зоологический музей в день рождения. Сказал, что мы можем взять с собой троих друзей.

– В музей? – Эбби сжала кулаки. – Мы же договорились, что вы отпразднуете день рождения вместе с Томми, ты забыл?

– Помню, но давай лучше в следующем году? Потому что папа сказал…

Маллен вытащила телефон.

– Я позвоню ему прямо сейчас. Сынок, отнеси Джиперса в комнату, ладно? – Эбби не вынесла бы общения с двумя гадкими созданиями сразу.

Бен и его ужасный восьминогий друг отправились в свое логово, а Маллен набрала номер Стива.

– Эбби! – Он снял трубку почти сразу же. Никто не произносил ее имя так, как это делал бывший муж. Он начинал с коротенького «э», а окончание «би» тянул чуть ли не до бесконечности: «Э-би-и-и-и». Причем делал это с интонацией крестного отца, встречающего возлюбленного сына, который допустил досадную ошибку. В голосе смешивались восхищение, снисхождение и сожаление. Эти интонации всегда приводили Эбби в такую ярость, что она готова была его убить.

– Стив, – начала Маллен, – я разговаривала с Беном. Ты что, хочешь отвести его…

– В зоологический музей. И друзей пусть возьмет. Прекрасный способ отпраздновать день рождения. Ведь он так любит насекомых…

То, что бывший муж не принимал всерьез хобби сына, разозлило ее еще больше – если такое вообще возможно.

– Дело в том, что мы договорились, что объединим дни рождения Бена и Томми. Они пригласили весь класс, и…

– Со мной никто не договаривался.

– Я хочу сказать, что согласовала это с Беном и родителями Томми.

Эбби слишком поздно поняла, что допустила промах.

– Значит, родители Томми согласились? – В голосе Стива уже не было даже мнимой доброжелательности. – Как хорошо, что они в курсе… А когда ты собиралась обсудить день рождения моего сына со мной? Разумеется, после того, как вы всё решили с родителями его друга?

– Вчера я собиралась тебе позвонить, – быстро соврала Эбби. – В любом случае поход в музей…

– Думаю, что будет лучше, если в свой день рождения Бен будет в центре внимания, – прервал ее Стив. – А он вынужден делиться им с другим ребенком.

– Почему вынужден? Наш сын сам хотел отпраздновать дни рождения вместе… Мы это обсуждали…

Только подумать, какая ирония. Она – переговорщик, способна общаться с психически неуравновешенными и вооруженными до зубов преступниками, удерживающими кучу заложников, и каждое ее слово разряжает ситуацию. Но когда лейтенант Маллен общается с мужчиной, женой которого была целых двенадцать лет, ее голос становится скрипучим, а на ум приходят лишь нецензурные слова.

– Продолжай, – любезно предложил Стив. – Не хочу сбивать тебя с мысли.

В правое ухо Эбби вливался голос бывшего мужа, приводивший ее в бешенство, а левое раздражали звуки скрипки, которую терзала Саманта. Маллен чувствовала, что теряет самообладание. Пора свернуть разговор, прежде чем она скажет то, о чем потом пожалеет.

– Знаешь что? – произнесла Эбби, вновь обретя способность говорить медленно и спокойно (сказались годы тренировки). – Давай я все обдумаю, и завтра мы обсудим этот вопрос.

Если сомневаешься, тяни время.

– Конечно, – ответил Стив. – Передай детям, что я…

Эбби отключилась.

Прежде чем увлечься беспозвоночными и чешуйчатыми, Бен сходил с ума по супергероям. Игрушки, постеры, одежда, постельное белье – все было посвящено супергероям. Маллен они казались скучными и похожими друг на друга, за исключением Женщины-Халк. Вот чей образ был ей близок. Разговоры по телефону с бывшим мужем вызывали у нее желание превратиться в двухметрового зеленого гиганта и прорычать: «Эбби, ломать!»

Но она просто положила телефон и подошла к закрытой двери, из-за которой доносились звуки музыки. Постучала, и скрипка смолкла, осталась лишь электронная аранжировка.

– Да? – спросила Саманта приглушенно.

Маллен открыла дверь и вошла в комнату своей четырнадцатилетней дочери. Саманта сидела на стуле, зажав скрипку под подбородком. Ее каштановые с рыжеватым отливом волосы были собраны в привычный небрежный хвост.

– Привет, мам! Я и не слышала, как ты пришла.

Маллен обвела взглядом неприбранную комнату: на полу валяется одежда, повсюду разбросаны ноты, стол завален учебниками. Киблс, собака Саманты, сидела на кровати, неодобрительно поглядывая на Эбби. Этого померанского шпица дочь получила в подарок от бабушки на свой десятый день рождения. Недавно Саманта покрасила хвост Киблс в розовый и пурпурный, что сделало животное похожим на помесь собаки и единорога. Пушистый белый комок, который безоговорочно обожал девочку, всех остальных воспринимая в штыки.

– Привет, Сэм. Можешь на минутку выключить музыку?

Саманта поставила проигрыватель на паузу. Киблс склонила голову набок и, казалось, вот-вот закатит глаза. Эбби представляла себе, что думает собака: «Нет ничего хуже родителей человеческого детеныша».

– Как прошел день?

– Хорошо.

– Что разучиваешь?

– Песню для группы.

Иногда Саманта могла часами рассказывать о музыке, а иногда отвечала односложно. Похоже, сегодня второй вариант. Киблс поудобнее устроилась на кровати и зевнула.

– Бабушка приходила?

– Да, ушла час назад. Сказала, что позвонит тебе. У нее какой-то срочный вопрос по поводу подарка Бену.

Ах да, Бен…

– Ты грозила брату раздавить Джиперса.

– Мам, он посадил это чудовище на стол, когда я ела!

– Я велела ему больше этого не делать. Но и тебе не стоило так говорить. Представь, Бен заявит, что убьет Киблс. Что ты почувствуешь?

Саманта и ее собака обменялись взглядами. Похоже, сейчас обе закатят глаза.

– А как я должна была реагировать, когда он посадил паука рядом с моей тарелкой? – спокойно спросила Сэм.

– Попросила бы его убрать.

– Убрать?

– Да. Сказала бы, что тебе неприятно, и предложила бы унести Джиперса в комнату.

– Унести в комнату?

– Слушай, я поговорю с Беном еще раз и четко скажу, что пауку на кухонном столе не место.

– Похоже, ты и правда думаешь, что это поможет.

Эбби понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить. Саманта говорила медленно и размеренно, повторяла слова матери, стимулировала ее высказаться, задавала открытые вопросы. Она применяла те же приемы, которые использовала бы лейтенант Маллен при общении с вышедшим из себя человеком.

Такое случалось не впервые. Саманте было семь, когда Эбби стала переговорщиком. Девочка выросла в определенной атмосфере и, как и все дети, впитывала полезную информацию, словно губка.

Разумеется, тактика дочки совершила чудо. Эбби пообещала, что