Падает мрак - Маргарет Мерфи

Через несколько сотен ярдов он свернул на обочину, выключил мотор и забрался в салон фургона.

Клара замерла. Мимо проносились грузовики и легковые машины, но она слышала только звук своего дыхания, едва уловимый и прерывистый; она чувствовала, что задыхается. Похититель нагнулся над ней. Его лицо по-прежнему было скрыто под лыжной маской, а в глазах сверкала такая злоба, что она решила: сейчас он ее убьет, прямо здесь, не сходя с этого места.

Она не двигалась, выжидая, пока он подберется поближе… еще ближе… Резко выбросила ногу и ударила что было силы. Похититель издал нечленораздельный звук и отшатнулся. Клара поползла на коленях к дверце. Дверца не была заперта — ей будет достаточно только…

Он схватил ее за ворот пальто и отшвырнул назад. Клара с грохотом свалилась на пол. Если до этого ей показалось, что он разозлен, то теперь в его глазах поистине горело адское пламя. Решительность разом покинула Клару. Все, о чем она сейчас мечтала, — это прожить еще несколько минут.

Он постоял над ней, успокаивая дыхание, затем сунул руку в карман куртки. Синяя, на подкладке, с красным кантом спереди, мысленно произнесла она, уже отчаявшись когда-нибудь рассказать полиции о своих тщательных наблюдениях. Голубые глаза, подумала она. У него голубые глаза.

Похититель рывком разорвал квадратный плоский пакетик и вытащил оттуда розовую глазную повязку. Схватил Клару за волосы и зажал ее голову между грудью и локтем. От него пахло сыростью, плесенью и еще — едва уловимо — каким-то антисептиком, смутно напомнившим Кларе детство. Прижал повязку к ее левому глазу; разорвал второй пакетик и проделал ту же процедуру с правым.

Взял ее за плечи и, пригнув лицом к полу фургона, схватил за лодыжки. Клара отчаянно боролась, но он держал крепко, и вскоре она почувствовала, что он связал ей ноги той же мягкой тканью, что и запястья.

— А теперь, — сказал он все тем же резким, срывающимся голосом, — попробуй издать хоть один звук, и я тебя прикончу. — Нарочито медленно он лег она нее, прижимаясь животом к изгибу ее спины.

Клару парализовал исходивший от него запах никотина, перекрываемый сильным запахом плесени и сырости. Она слышала собственные отчаянные крики — крики отвращения, приглушенные лентой, закрывающей ей рот, но была слишком напугана, чтобы двигаться. Его ладонь прошлась вверх по ее руке к плечу. Клара крепко зажмурилась, чувствуя, как между веками сочатся слезы, смачивая глазные повязки. Сейчас, подумала она. Вот как это начинается.

Но похититель поднял ладонь еще выше, к ее лицу, к губам. Обхватив ладонью подбородок, он большим и указательным пальцами зажал ей нос. Когда Клара поняла, что он задумал, было уже слишком поздно. Господи, как же так? Неужели последнее, что вспомнит о ней Пиппа, — это как ее мать похищает какой-то маньяк? Мысли о Пиппе вернули ей мужество, она начала биться и брыкаться, пытаясь сопротивляться ему, но он был силен, а ее силы быстро иссякали. Теперь она не видела даже смутного красноватого свечения, сочившегося прежде через подушечки на глазах. «Сейчас потеряю сознание», — мелькнуло в голове, и свет померк окончательно.

Похититель медленно поднес к лицу руку и стянул маску: теперь в ней не было необходимости. На него навалилась внезапная усталость, а ведь это только начало. Он заключил с Кларой Паскаль соглашение и должен довести дело до конца, по крайней мере выполнить все, что запланировал.

Он осторожно толкнул ее носком ботинка в живот, будто хотел проверить его ничем не защищенную впадину. Клара Паскаль больше не доставит ему неприятностей.