Красный свет - Т. Джефферсон Паркер

К удивлению Мерси, воскресные утра были помечены «8.30», видимо, это было связано с проповедями и мнением Обри о них.

Ставить Христа превыше всего – Кен X., хорошо, но подчас нереалистично.

«Маловероятно, – подумала Мерси. – Должно быть, эти слова означают нечто иное».

Сделав шесть телефонных звонков, она выяснила, что преподобный Кен Холли стоит во главе ньюпортской маранатской церкви и действительно три недели назад произносил проповедь на эту тему.

* * *

Да, он был знаком Обри. Нет, не знал, что она убита. Голос его звучал печально.

Известно ему о ней очень мало. Обри пришла в его церковь несколько недель назад. Была хорошо одетой, необщительной, явно незамужней. Примкнула к группе «Бессемейные христиане». Чем зарабатывала на жизнь, Холли не имел понятия.

Он попросил Мерси не упоминать газетчикам название его церкви, если это возможно. Она пообещала. Холли согласился сообщить ей фамилии и адреса нескольких «бессемейных христиан», знавших Обри. Мерси поблагодарила его и попросила подготовить список завтра к этому времени.

Мерси пошла в туалет, вымыла руки и задалась вопросом, каково это – зарабатывать на жизнь таким способом, как Обри Уиттакер. В зеркале она видела женщину, не созданную для подобного дела, темноволосую, ширококостную, с простодушным выражением лица. Если вглядеться пристальнее, в нем можно было обнаружить даже немного нежности. Но главным образом в лице сквозило желание произвести арест.

Мерси просмотрела сделанные сотрудниками коронера фотографии и рентгеновские снимки тела Обри Уиттакер. Насколько она могла видеть, внутри не осталось пули или кусочков свинца. В центре правого желудочка сердца было темное пятно: очевидно, пулевое отверстие, сказал заместитель коронера.

Мерси удивило входное отверстие раневого канала. Разрыв зазубренный, маленький, но края его задраны и опалены. Кожа в радиусе полудюйма вокруг отверстия почернела. Это темное отверстие находилось в окружении полудюйма покрасневшей плоти. За ним начиналось нетронутое совершенство юного тела.

– Дуло пистолета было приставлено к платью, – сообщил заместитель коронера. – Вспышка опалила шелк и кожу.

Выходное отверстие было вдвое больше, но изменения цвета почти не наблюдалось. Оторван маленький лоскуток кожи. Находилось оно девятью дюймами выше входного. Мерси представила жилье и угол, под которым был произведен выстрел, потом линию от сердца Обри до верхней части застекленной раздвижной двери, где эксперты обнаружили дырку от пули.

– Похоже, пуля беспрепятственно прошла навылет, – заметил заместитель коронера. – Не задела кости или задела только по касательной. По-моему, она находилась в твердой оболочке. При мягком кончике она бы к выходу сплющилась сильнее.

Вскрытие тела было намечено на конец дня.

В криминалистической лаборатории Мерси смотрела через плечо Эвана О'Брайена, как он готовит дактилоскопические карты к отправке в ДКШ и АСОПОП. Были собраны два комплекта, один принадлежал покойной. О'Брайен являлся лучшим дактилоскопистом из всех, кого знала Мерси. Его познания о точках сравнения не уступали запутанной системе картотечных хранилищ, которую он помогал кодировать, работая в ДКШ в Сакраменто.

Мерси наблюдала, как Линда Койнер готовит гильзу от «кольта» сорок пятого калибра для федеральной регистратуры Бюро по борьбе с наркотиками на тот случай, если данное оружие применялось в связанных с ними преступлениях. Мерси казалось, что в этом деле наркотики ни при чем, но устроить проверку имело смысл.

Она помогла лаборанту проявить и высушить последние фотографии места преступления, которые потребуются ей при обходе дома. Один комплект для себя, другой для Саморры. Слава Богу, Мерси прошла курс фотодела в колледже. Стоя в полумраке темной комнаты с шумящей сушильной машиной, она смотрела, как на фотобумаге медленно, постепенно, словно по волшебству, появляется изображение тела Обри Уиттакер.

«Обри Уиттакер, – подумала она, – утеха мужчин, критикесса проповедей, гостеприимная хозяйка, бессемейная христианка. Изменила имя, покинула родной дом, начав с нуля. Кто ты?»

Мерси взяла по две копии отчета заместителя коронера, лабораторных данных, заключений экспертов. Она не читала их, потому что хотела ознакомиться с ними в доме Обри Уиттакер, когда будет находиться там только со своим напарником. При дневном свете место преступления всегда выглядит иначе.

Мерси побеседовала несколько минут с Айком Сумичем, молодым лаборантом, которого считала многообещающим. Подобно Эвану, он был одним из ее людей. Ей нравилась идея племени. И она создавала свое племя, подбирала членов, которые были ей симпатичны и могли оказаться полезными.

Иногда Мерси смотрела на них и думала, как они будут выглядеть через тридцать лет. Сумич в ее представлении выглядел хорошо, но у него был животик, от которого требовалось избавляться в спортзале.

Два года назад Айк помог ей в деле, которое сводило ее с ума. Нерешенных проблем между ними не было; Мерси просто хотела поболтать с ним, напомнить, что в группе расследования убийств у него есть друг.

Когда Саморра наконец появился в сыскном отделе, было уже почти три часа. Он был свежевыбритым, волосы еще не высохли после душа, но глаза – пустые, покрасневшие.

– Мы готовы к обходу? – спросил он.

– Да.

– Машину поведу я.