Промис-Фоллс. Книги 1-4 + Отдельные детективы. 8 книг - Линвуд Баркли

и крикнула: «Помогите!» Тодд и Патриция остановились. «Моя дочь! — воскликнула Энид. — Ее ранили!» Патриция побежала к ней, Тодд следом. Энид завела их подальше в темную аллею, повернулась к Патриции и спросила: «Вы, случайно, не жена Клейтона?»

— Наверное, она была потрясена, — сказал мне Клейтон. — Сначала эта женщина зовет на помощь, потом задает такой странный вопрос.

— И что она ответила?

— Подтвердила. И тут сверкнул нож и полоснул ее прямо по горлу. Энид не теряла ни секунды. Пока Тодд соображал, что происходит — помните, было совсем темно, — она кинулась на него, перерезав горло так же быстро, как разделалась с матерью.

— Она вам все это рассказала? — удивился я. — Энид?

— Много-много раз, — тихо произнес Клейтон. — Она обожала об этом говорить. Называла это воспоминаниями.

— И что потом?

— Вот тогда она нашла телефон-автомат и позвонила мне. Я появился, обнаружил ее в машине, и она мне сообщила, что сделала. «Я их убила, — сказала она. — Твою жену и твоего сына. Они мертвы».

— Она не знала, — тихо произнес я.

Клейтон молча кивнул в темноте.

— Не знала, что у вас есть дочь.

— Наверное, — подтвердил Клейтон. — Может, все дело в симметрии. У меня были жена и сын в Янгстауне и жена и сын в Милфорде. Второй сын походил на первого. Все идеально уравновешено. Вроде отражения в зеркале. И она сделала соответствующие выводы. По ее словам я понял, что она представления не имеет о Синтии. Она ведь не видела, как я с ней возвращался.

— А вы ей не сказали.

— Думаю, я был в шоке, но все-таки слегка соображал. Энид завела свою машину, заехала в аллею и показала мне их тела. «Тебе придется мне помочь, — заявила она. — Нам надо от них избавиться».

Клейтон замолчал и следующие полмили не произнес ни слова. Я даже на секунду подумал, что он умер.

Наконец я не выдержал:

— Клейтон, как вы?

— Нормально.

— Тогда в чем дело?

— Это был момент, когда я мог все изменить. У меня был выбор, но, возможно, шок помешал мне это осознать, сообразить, как надо поступить. Я мог положить конец всему прямо там. Отказаться помогать ей, обратиться в полицию, сдать ее. Я мог прямо там положить конец всему этому безумию.

— Но вы этого не сделали.

— Уже тогда я чувствовал себя виноватым. Я вел двойную жизнь. Для меня все было бы кончено. Я был бы опозорен. Уверен, мне бы предъявили обвинения. Не в смерти Патриции и Тодда, а в том, что я двоеженец. Мне кажется, есть какой-то закон, запрещающий это, если ты не мормон. У меня имелось фальшивое удостоверение личности, что тоже наказуемо, хотя я никогда не собирался нарушать закон. Всегда стремился жить правильно, блюсти моральные принципы.

Я взглянул на него.

— И разумеется, она догадалась, о чем я думаю, и сказала, что если я позвоню в полицию, она заявит, будто всего лишь мне помогала. Что изначально это была моя идея, и я заставил ее согласиться. И я ей помог. Да простит меня Господь, я ей помог. Мы положили Патрицию и Тодда в машину, но оставили свободным водительское сиденье. У меня появилась идея. Насчет места, где можно спрятать машину вместе с ними. Карьер. Я часто ездил взад-вперед в этих местах. Однажды, не желая возвращаться, наматывал круги и наткнулся на забытую дорогу, которая привела меня на скалу над заброшенным карьером. Внизу было маленькое озеро. Я тогда долго там стоял, думал, не броситься ли мне вниз. Но в конечном итоге поехал дальше. Я подумал, что упаду в воду и, следовательно, есть шанс выжить.

Он закашлялся, отпил глоток воды.

— Нам пришлось оставить одну машину на парковочной стоянке. Я сел за руль «форда» Патриции, гнал машину два с половиной часа на север среди ночи. Энид ехала следом на своей машине. Не сразу, но я нашел эту дорогу, поднялся на скалу, прижал педаль газа камнем, поставил рычаг в рабочее положение и выпрыгнул из машины, которая тут же сорвалась с обрыва. Через пару секунд я услышал, как она ударилась о воду. Разглядеть что-то толком я не мог. Было так темно, что, глядя вниз, нельзя было увидеть, исчезла машина под водой или нет.

Он совсем запыхался, поэтому немного передохнул.

— Затем нам пришлось ехать назад, чтобы забрать машину. Потом на двух машинах мы направились в Янгстаун. У меня не было даже возможности попрощаться с Синтией, оставить записку, хоть что-нибудь. Мне требовалось просто исчезнуть.

— Когда она узнала? — спросил я.

— Что?

— Когда она узнала, что упустила одного члена семьи? Что не полностью стерла с лица земли вашу вторую семью?

— Через несколько дней. Она следила за новостями, надеялась что-то узнать, но ни на телевидении, ни в прессе Буффало почти ничего об этом не было. Видите ли, ведь это не являлось убийством. На аллее около аптеки даже не оказалось крови. К утру разразилась гроза, и все смыло. Но она пошла в библиотеку — в то время еще не было Интернета, — принялась читать прессу других штатов и кое-что нашла. «Семья девушки исчезла». Мне кажется, так называлась статья. Она вернулась домой. Я еще никогда не видел ее в такой ярости. Била посуду, бросалась вещами. Совершенно обезумела. Понадобилась пара часов, чтобы она хоть немного успокоилась.

— Но ей пришлось с этим жить, — заметил я.

— Сначала она не собиралась. Начала готовиться к поездке в Коннектикут, хотела разделаться и с Синтией. Но я ее остановил.

— Как это вам удалось?

— Заключил с ней соглашение. Пообещал, что никогда ее не брошу и ни при каких обстоятельствах не попытаюсь