Секреты, скрытые в шрамах - Эстрелла Роуз

— По крайней мере, мы с тобой не стали врагами, как отец с дядей. А ты не поднимал руку на свою девушку. Не успел.

— Ох, я бы никогда не простил себе этого… — Эдвард на секунду отводит взгляд в сторону. — Но… Спасибо огромное за то, что ты оказался рядом и не позволил это сделать. Я реально благодарен тебе за это.

— Не хотел, чтобы ты повторил мою ошибку и стал едва ли не насильником в глазах других. А если бы кто-то был слишком обижен, то тебя могли бы обвинить в регулярном избиении девушки. Как это произошло со мной: некоторые люди из злости начали клеветать и заставлять всех думать, что я якобы бил Ракель.

— Мне и без того сильно досталось. Но в любом случае огромное тебе спасибо, Терренс. Отныне я — твой вечный должник. Можешь просить у меня чего угодно, и я все сделаю.

— Ну… — Терренс с легкой улыбкой на пару секунд закатывает глаза. — Поскольку ты не один раз заступался за меня, когда мы были в доме дяди, не прикончил меня и всегда был моим спасением от многих необдуманных поступков и глубокой депрессии, то я тоже в вечном долгу перед тобой.

— Слушай, давай больше не будем вспоминать о том, что было? Особенно о том, что я чуть не прикончил тебя… Мне противно вспоминать тот случай, когда мне самому хотелось застрелиться от ненависти к себе.

— Согласен, — соглашается Терренс. — Забудем также и про нашу драку. Мне и самому противно вспоминать то, что я напал на родного человека и едва не сделал его калекой.

— У тебя было право сделать это, ибо я сильно провинился перед тобой.

— Пусть это останется в прошлом. А мы будем жить в настоящем и постараемся больше не совершать подобное.

— Я не допущу. Обещаю.

— Только не забывай то, что сказала Ракель: тебе вряд ли кто-то даст третий шанс, если ты снова совершишь подлую вещь.

— Я не забуду.

— Хорошо, — слегка улыбается Терренс. — Значит, мы договорились?

— Договорились, — кивает Эдвард.

В этот момент стоящие неподалеку Ракель и Наталия скромно улыбаются, понимая, что они могут выдохнуть с облегчением, ибо угроза, что их мужчины захотят напасть друг на друга с кулаками миновала. Терренс и Эдвард просто улыбаются и несколько секунд ничего не говорит. А после этого младший из братьев МакКлайф скромно решает прервать молчание:

— Ну что… Мир?

— Мир, — уверенно кивает Терренс. — Брат…

Терренс и Эдвард протягивают друг другу руки и крепко жмут их в знак окончательного примирения. Сначала они улыбаются довольно скромно, но потом их улыбки становится шире. А в какой-то момент братья с облегченным выдохом заключают друг друга в крепкие объятия, не скрывая своей радости. Несмотря на то, что Эдварда переполняют эмоции, он все же старается сдерживаться, чтобы не позволить себе пустить слезу. Да и Терренс рад, что избавился от тяжелого груза и нашел в себе мужество принять извинения близкого ему человека. Ну а Наталия и Ракель широко улыбаются и переглядываются между собой, когда видят, что Эдвард и Терренс подтвердили свое перемирие рукопожатием и объятиями.

— Так приятно видеть подобное, — с легкой улыбкой говорит Ракель. — Ты себе не представляешь…

— Согласна, наконец-то эти двое помирились, — бодро отвечает Наталия.

— Да уж… Угроза, что они могут попытаться еще раз снести весь дом и избить друг друга точно миновала.

— Эдвард приходил сюда уж точно не ради этого. Он хотел установить мир. — Наталия улыбается как-то более хитро. — И я могу сказать, что чуточку горжусь собой, ибо моя миссия была успешно выполнена.

— Какая еще миссия?

— Помирить этих красавчиков!

— Так значит, идея навестить нас с Терренсом принадлежала тебе? — удивляется Ракель.

— Да. Эдвард изъявил желание помириться с вами, но очень сильно боялся подходить к вам и смотреть в глаза. Ну… Я немного подтолкнула его к решительным действиям. Решила исправить то, что было разрушено по моей вине. Ведь… Эдвард поругался с Терренсом из-за меня. А значит… Мне и нужно было все исправить.

— И ты пошла вместе с ним ради этого?

— Чтобы поддержать его. Думала, что одному ему будет сложно, или он вообще передумает. Вчера Эдвард помирился с той женщиной, у которой когда-то жил, а вот сегодня мы решили помирить его с Терренсом и тобой.

— С той женщиной? Ух ты… — Ракель слегка хмурится. — Не знала, что они были в ссоре…

— Да, он не хотел слушать то, что она ему говорила… Но вчера Эдвард едва ли не до самого вечера был у нее дома.

— Если это так, то я все больше начинаю думать, что ты имеешь на него очень хорошее влияние. Эдвард делает все, что ты ему говоришь. И решается на то, чего не сделал бы сам.

— Просто пытаюсь немного облегчить ему жизнь. И сделать его намного счастливее. — Наталия скромно улыбается. — Встаю на путь исправления, так сказать.

— И ты в этом деле преуспела, подруга! МакКлайф-младший меняется прямо на глазах. А все благодаря любви к тебе. Видно, что он просто без ума от тебя.

Ракель обращает свое внимание на Терренса и Эдварда, которые о чем-то оживленно говорят с широкими улыбками на лице, негромко смеются и легонько хлопают друг друга по голове в разное время.

— Ах, дорогая… — загадочно улыбается Наталия, приобняв Ракель за плечи. — Мы и сами без ума от братиков МакКлайф. Прямо как и эти двое — от нас. И благодаря нашим с тобой усилиям они становятся лучше с каждым днем.

— Согласна, — слегка улыбается Ракель. — Они, конечно, и раньше были хорошими людьми, но сейчас стали еще лучше.

— Дай бог, чтобы с нами не произошло того, что было в прошлый раз.

— Хотелось бы верить, что мы извлекли для себя какие-то уроки.

— Уж я-то многое поняла! — с легкой улыбкой восклицает Наталия. — Очень многое…

— Я верю. Вижу, как ты пытаешься загладить свою вину перед Эдвардом за то, что не уделяла ему достаточно внимания.

— Теперь у него будет столько внимания, сколько нужно. Я сделаю все, чтобы он был счастлив и даже не помышлял о том, что у меня мог бы быть другой мужчина.

— Дай бог, милая.

Ракель и Наталия замолкают на несколько секунд и с легкими улыбками переводят взгляд на негромко смеющихся и дурачащихся между собой Эдварда и Терренса. А затем эту тишину прерывает блондинка, которая переводит взгляд на свою подругу:

— Кстати, я тут давно хотела спросить тебя…

— Что? — интересуется Ракель.

— Скажи, а это