Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 1 - Татьяна Юрьевна Степанова

Тут же появился крестик: «Она снова меняет первоначальное намерение теперь уж под влиянием обстоятельств: нанимает нас для розыска убийцы. Почему? Только потому, что мы под рукой или для подобного выбора существует особая причина?»

Следующий крестик: «Произошла ли фактическая подмена жертвы?» «Мог ли быть жертвой кто-то другой?»

А потом крупными буквами: «СТАНЕТ ЛИ ЖЕРТВОЙ КТО-ТО ЕЩЕ? ЕСЛИ ДА, ТО КТО: ЗВЕРЕВА ИЛИ НЕ ЗВЕРЕВА?»

Эту фразу он обвел. К фамилии певицы устремились стрелки от букв Н, Р, Н2, НЗ.

На листке уже оставалось мало места. Почерк стал более убористым:

«В доме известно всем: версия об убийстве Шипова сбежавшим сумасшедшим критики не выдерживает».

«Майя Тихоновна подслушала нашу беседу со Зверевой».

«Кто-то видит в нас союзников, кто-то — врагов».

«Любовник допрошен с пристрастием. Расскажет ли он свои впечатления? Утаит ли? Что именно?»

«Внешне они друг друга совершенно не боятся».

«Маленький фашист спит на ЕЕ пороге».

«Собаку на ночь запирают в кухне».

«Куда делся из спальни тот, кто ее напугал? Был ли он вообще?»

Листочек был исписан. Кравченко перечитал все, что на нем уместилось. Потом нарисовал на обороте два круглых нуля и огромный вопросительный знак. Подумал-подумал, и у нулей выросли ножки, ручки с пальчиками-растопыркой. Потом появились точка, точка, запятая, рот-палочка до ушей и сами уши, круглые, точно лопухи.

Он созерцал портреты с видимым удовольствием. Вот одному человеку фломастер вложил в руку пистолет-кочергу: легендарный «деррингер». А второму — скрипичный ключ.

Человечки смотрели на Кравченко выжидательно и ехидно. Они явно были себе на уме.

Он спрятал листок в карман, наклонился за курткой.

Внизу на бетоне еще сохранились темные потеки. Крупная мясная муха, уже по-осеннему снулая и ошалевшая, привлеченная запахом протухших кровяных шариков, описав восьмерку, спикировала на колодец.

Глава 17

БРАТ И СЕСТРА

На обратном пути Кравченко встретил Новлянского.

Тот стоял на холме и издали созерцал место убийства мужа своей бывшей мачехи. На этот раз «яппи» был одет в джинсовые шорты-"бермуды" и растянутую хлопковую кофту с подвернутыми рукавами. На макушке едва держалась бейсболка цвета хаки козырьком назад. В руках он сжимал пластмассовый шест с сетчатой корзиной — некое подобие сачка — и плоскую коробку с выдвижной стеклянной крышкой.

Кравченко решил, что вот наконец-то Пит попался во время своей излюбленной охоты на бабочек или… Убийцу тянет на место преступления — банально? Однако подобные факты общеизвестны: любопытство сгубило кошку.

— Позагорать решил? — Новлянский оперся на свой шест как на посох, сгорбился. — Тихое местечко.

— Слишком тихое. — «Что-то не помню, чтоб мы с тобой на брудершафт пили, Пит, ну да ладно».

— Раньше — давно, правда — колодец работал: кнопку сбоку нажимали, и вода по трубке шла. — Пит надвинул козырек бейсболки, глаза его исподлобья изучали Кравченко. — Воду мы, конечно, ту не пили, а ходить к колодцу ходили. Еще с отцом.

— Зачем же?

— За бабочками, — Новлянский криво усмехнулся, — которые влагу любят.

Кравченко молчал, ждал.

— Да, давно его забыли, — Новлянский говорил медленно, прямо вымучивал из себя слово за словом. — Там такие стальные полосы на ободе, я помню, как их приваривали: еще мальчишкой за сварщиками подглядывал. Там сначала была сплошная крышка — люк, потом ее убрали — вода стала затхлой. А мы с ребятами сюда бегали на звезды глядеть. Знаешь, их в колодце даже в солнечный день видно.

— Говорят, что так. Они в воде отражаются, что ли?

— Я видел, — Новлянский подошел ближе, — Венеру видел. Марс, даже ковш Медведицы и Полярную. А однажды захотелось разглядеть получше их там, внизу. Наклонился и…

— Упал в колодец? — Кравченко насторожился.

— Не успел, но был близок. Знаешь, кто меня спас?

Князь Таврический.

— Зверев?

— Он самый, дядя Гриша. — Новлянский снова криво усмехнулся. — А потом Марина быстренько договорилась со сторожем, вызвали сварщиков и закрыли колодец той решеткой. Потом и насос сняли. Я думал, она нарочно это сделала, мне назло. А потом понял, что она хотела мне только добра.

— Давно это было?

— Мне в то лето исполнилось двенадцать.

— Большой мальчик, — теперь усмехнулся Кравченко. — Достаточно большой, чтобы не огорчаться по таким пустякам, как звезды в колодце, которые нельзя больше видеть.

— Я до четырех лет не говорил, — сказал вдруг Новлянский, обошел собеседника и начал спускаться с холма.

Мимо него, вихляясь в воздухе, метнулась пестрая крапивница. Он не обратил на нее внимания.

Кравченко направился своим путем. "Если идти вот так неторопливо, то получается, что от дома до колодца — минут двадцать, — прикидывал он. — Бегом — и того меньше. Предположим, убийца и Шипов оказались на шоссе… Или все-таки он подкарауливал Сопрано там?

Маловероятно. Если только специально встречу назначил.

Тоже вроде маловероятно. Не следил же он за ним, не полз по траве по-пластунски? А может, и следил, а может, это и ОНА была…"

Кравченко стоял теперь на холме, смотрел на черепичную крышу дома, выступающую среди зелени.

"Все равно, убийце, кем бы он ни был, и пятнадцати минут хватило, чтобы после ВСЕГО этим вот путем вернуться бегом в дом, отмыть кровь — если что-то попало на одежду, переодеться… Стоп. А кто из дачников переодевался? Да вроде никто. Или.., нет, переодевался этот вот Пит, переодевалась Алиса — то в брюках и куртке была, а потом, когда милиция приехала, уже в джинсовом сарафане вышла. И… Майя Тихоновна тоже переодевалась. Но при ее-то габаритах от колодца особо бегом не двинешь.

Удар Шилову нанесли неожиданно, в тот самый момент, когда он взглянул вверх. Получается, кто-то все отлично рассчитал: увязался вслед за ним, заботливо захватив с собой «колюще-режущий инструмент», завел его на дорогу и там, указав на пролетающую птицу, самолет, сплетение веток над головой, заставил… Правдоподобно, но как-то все больно сложно. Много канители разной. И почему все произошло именно на шоссе? Что мешало столь предусмотрительному и хладнокровному неизвестному совершить убийство непосредственно за кустами, на поляне?

Ведь на дороге его любой проезжающий мимо дачник, любой охранник мог застукать. Зачем же так рисковать?

С таким же успехом, если они пришли сюда вместе, убийца мог под любым предлогом зазвать Шилова к колодцу и «указать ему на птичку» прямо там. И не тащить потом тело, множа против себя улики. А он отчего-то предпочел тащить… Значит.., значит, либо преступление произошло спонтанно — убийца просто воспользовался благоприятной возможностью, — либо.., он хотел