Парадокс Вазалиса - Рафаэль Кардетти

— Разыскиваемая вами миниатюра выставлена на продажу.

По громкой связи голос Элиаса Штерна звучал несколько искаженно, но твердо.

— Откуда вам это известно? — удивилась Валентина.

— На прошлой неделе нам поступил сигнал от одного из моих коллег, английского торговца книгами. Кто-то из его клиентов выбросил на рынок некий иллюминированный листок, и он подумал, что меня это может заинтересовать.

— Но почему он обратился именно к вам?

— Потому что прочитал на Интернет-сайте вашего друга Вермеера, что Фонд приобрел рукопись Вазалиса. Он полагает, что данный листок является недостающей страницей Кодекса. Той самой, которую Тишендорф отослал царю.

— Вы уверены, что речь идет именно о той миниатюре, которую от меня потребовали разыскать? — встрял в разговор Давид.

— Абсолютно. Мой коллега не пожелал сообщить имени своего клиента, но обронил в разговоре, что тот работает в Сорбонне. Проведя небольшое расследование, мы выявили двух человек, у которых может находиться этот листок.

— Полагаю, первым в вашем списке значилось имя Альбера Када… — заметил Давид.

— Да, но он ушел из жизни еще до того, как мы успели с ним переговорить.

— И кто же ваш второй подозреваемый?

— Вы, Давид.

Огорошенный, Скотто на какое-то время потерял дар речи, и Штерн счел за благо кое-что прояснить:

— Узнав о смерти Када, мы решили несколько форсировать ход событий. Тщательный осмотр кабинета профессора ничего не дал, но в его бумагах мы обнаружили ваше имя. Сорель, взявший дело в свои руки, поручил одному из своих подручных прощупать вас. Не знаю, как именно происходило это общение, но оно оказалось бесплодным.

— Я ни с кем не контактировал, — уверенным тоном заявил Давид.

— Эти люди — профи. Я не удивлен, что вы ничего не заметили. Мне известно лишь то, что это была женщина. Больше Сорель ничего не сказал.

Давид понял, что короткое знакомство с красоткой в футболке от «Диор» состоялось отнюдь не благодаря его шарму. Он не знал, что хуже: то ли то, что его единственный за последние месяцы успех оказался мыльным пузырем, то ли то, что подозрение Анны насчет этой девушки оказалось верным.

Скула вновь напомнила о себе болью.

— Если ваш коллега обещал, что вы получите исключительное право на эту миниатюру, — проговорил он, поморщившись, — то он вас обманул.

Давид коротко поведал Штерну о своей встрече с Неандертальцем и его помощником.

— У меня миниатюры нет, — заключил он, — а Када мертв. Если клиентом вашего коллеги был именно он, то передайте своему англичанину, что может забыть о своих комиссионных.

— Миниатюру на продажу выставил не Када. Вчера мой коллега вновь вышел на связь. Он находился в Париже, встречался с клиентом. Норе удалось отследить звонок. Звонили из одного из кабинетов Сорбонны.

— Подождите секундочку… — подала голос Валентина. — Если я правильно поняла, впервые миниатюру вам предложили еще до смерти Када? Это так?

— Да, вы не ошиблись.

Валентина продолжала размышлять вслух:

— Продавец ею тогда еще не владел, но знал, что она существует и где ее можно найти. Знал он и то, что без труда сможет ее заполучить. Полагаю, больше ваш коллега вам ничего не сказал о своем клиенте?

— Нет, но они настаивают на немедленном заключении сделки.

Давид едва не задохнулся от гнева.

— Этот негодяй выкрал листок из кабинета Када! Понятно, что ему не терпится поскорее от него избавиться.

— И каковы будут ваши действия? — вновь вступила в разговор Валентина. — Вы ведь не намерены покупать эту миниатюру?

— Перед нами стоит крайне тяжелый выбор, Валентина. Люди, которые охотятся за этим листком, не оставят Давида и его подругу в покое до тех пор, пока миниатюра не окажется в их руках. Как только они узнают, что ее собственником стал Фонд, все эти угрозы тотчас же прекратятся.

— Но речь идет о краже! — воскликнула Валентина. — Вы не можете делать вид, будто вам об этом не известно!

— Если миниатюру не приобретет Фонд, это сделают другие, и она исчезнет. Мы больше никогда ее не увидим. Поверьте, мне это совсем не нравится, но другого выхода у нас нет.

Штерн прочистил горло.

— Мсье Скотто, если позволите, мне хотелось бы переговорить с Валентиной наедине. То, что я собираюсь ей сказать, касается лишь нас двоих.

Возражений у Давида не возникло. Взяв полотенце, которое Валентина оставила на спинке стула специально для него, он направился в ванную.

— Я вас слушаю, — сказала Валентина, выключив громкую связь.

— Мне удалось достать письменное заключение экспертов относительно вашего рисунка. То самое, из Лувра. Это было нелегко.

— Судя по вашему тону, то, что вы намереваетесь сказать, мне вряд ли понравится.

— Вы правы. В нем есть нечто странное.

— Что именно?

— Страховая компания отправила ваш чистящий раствор на анализ и в нем обнаружилась чрезмерная кислотность. Именно из-за этого и вывелись чернила. Ваша смесь повела себя как отбеливающее средство.

Валентина лишь через несколько секунд в полной мере осознала, что означало это заключение.

— Не понимаю… Это был тот же раствор, которым я пользовалась и во время предыдущих реставраций. Если бы я ошиблась в дозировке, то заметила бы это. Другие произведения не пострадали.

— В таком случае мы можем смело говорить о чьем-то злом умысле. Кто-то подменил ваш раствор. Мы должны узнать, кто именно, и понять, зачем ему это понадобилось.

На эти слова молодая женщина уже никак не отреагировала.

— Валентина… — почти ласково промолвил Штерн.

— Да?

— Я очень рад, что вы здесь оказались ни при чем. Впрочем, я никогда в этом и не сомневался.