Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

«Вы разработали это, потому что хотите, чтобы американцы думали, что мы готовимся к войне».

«Мы не можем выиграть войну с американцами», — сказал Давыдов.

Но Игорь уже знал, что он на правильном пути.

«Нам не нужно выигрывать войну, — сказал он. — Нам нужно лишь сохранить президента у власти».

«Игорь, положению президента ничего не угрожает».

«Знаю, сэр. Конечно, никакого риска нет. Президент в большей безопасности, чем когда-либо».

Повисла пауза. Они оба знали, что это неправда.

Игорь нарушил тишину, сказав: «Мы просто расставляем фигуры на тех частях доски, которые хотим удержать».

Он ждал.

Давыдов помолчал немного. Потом спросил: «Игорь, ты историк?»

Игорь глубоко вздохнул. Он ещё не был в безопасности. «Да, сэр».

«Вы помните, что говорили немцы перед Первой мировой войной?»

«Да, сэр. Они сказали: лучше сейчас, чем потом».

«Это была война, в которой они не могли победить», — сказал Давыдов.

«И они это знали, сэр. Именно поэтому они хотели бороться с этим в 1914 году.

а не в 1920 году».

"Точно."

«Понимаю, сэр», — сказал Игорь. «И я могу помочь вам объяснить это другим».

Давыдов вздохнул. «Может быть», — сказал он.

Игорь знал, что сделал это. Он чувствовал это. Он спас себя.

Игорь прочистил горло. «Татьяна Александрова», — сказал он. «Я научил её всему, что она знает. Давай я её тебе найду».

«Ты не имеешь ни малейшего понятия, где она».

«Но я знаю её, сэр. Я знаю, как она действует. Я знаю, как она думает».

«Если бы вы знали ее так хорошо, она бы никогда не выскользнула у нас из рук?»

«Сэр, это Тимохин руководил этим нападением».

«Осторожнее с тем, что ты говоришь о Тимохине, Игорь».

«Дайте мне этот шанс, сэр. Вы хотите вернуть её. Я знаю, что вы этого хотите. Мы не можем позволить ей избежать наказания за это предательство».

«Я даже не доверяю тебе, что ты ее сюда приведешь».

«Конечно, я ее приведу».

«Почему я должен этому верить?»

«Потому что она предательница, сэр», — сказал Игорь. «И посмотрите, что я делаю с теми, кто меня предает. Посмотрите, что я сделал с моей дорогой Агнией. Я перережу этой шлюхе горло и вырву ей сердце через разрез».

56

Лорел была повешена, словно зарезанный бык. Верёвка натерла ей запястья до крови, и она чувствовала, как по рукам стекает кровь. Её пулевое ранение обработали и перевязали, но оно жгло болью.

Она находилась в темной, холодной комнате, а боль в ее руках из сильной переросла в абсолютно невыносимую, а затем в полное онемение.

Она понятия не имела, сколько времени прошло. Возможно, дни, возможно, часы. Она то приходила в сознание, то теряла его.

Когда наконец зажегся свет и она увидела огромного, похожего на медведя человека, входящего в комнату, она почти испытала облегчение.

«Лорел Эверлейн», — сказал мужчина.

Лорел была ослеплена прожекторами, направленными прямо на нее.

«Расскажите мне о вашем друге, Леви Роте», — сказал мужчина.

Это был не тот человек, которого она видела в ангаре аэропорта. Этот человек был каким-то гигантом, чудовищем природы, и в руке у него был длинный, тонкий клинок. Сталь блестела на свету, напоминая ей о ножах для чистки рыбы.

Он нажал жёлтую кнопку, и рукоятка начала вращаться, медленно опуская верёвку, на которой она держалась, пока её ноги не коснулись земли. Помимо жёлтой кнопки, Лорел увидела ещё зелёную и красную.

Она была слишком слаба, чтобы держаться на ногах, и по мере того, как рукоятка продолжала опускать её, она медленно сжималась в комок. Только тогда она поняла, что голая.

В комнате было ощущение подвала. Свет снаружи не проникал. Пол был мокрый. Где-то капала вода. Потолок был высотой около шести метров.

над ней небольшая вентиляционная шахта над перекладиной.

Если не считать веревки, удерживающего ее механизма и света, в комнате было пусто.

Мужчина нажал зеленую кнопку, и веревка снова натянулась, постепенно поднимая ее, хватая за руки, затем заставляя ее опуститься на колени, затем на ноги и, наконец, поднимая ее над землей к балке.

Она плакала, когда это случилось. Она пыталась сдержаться, но не смогла.

И когда ее конечности снова вынуждены были принять на себя всю тяжесть ее тела, она закричала.

Мужчина позволил ей подняться примерно на фут над землей, а затем снова сказал: «Расскажи мне о своем старом друге, Леви Роте».

Она промолчала, но, судя по тому, как он говорил – так весело, так небрежно, – ей показалось, что было бы неплохо, если бы она рассказала ему хоть немного того, что он хотел услышать. Она могла бы солгать ему. Какой вред это принесёт?

Мужчина нажал жёлтую кнопку, и её снова медленно опустили на землю. Вес ног снял нагрузку с рук, плеч, локтей и запястий. Она снова упала на землю, и мужчина подошёл к ней.

«Я встречал его однажды», — сказал он. «Мы тогда были друзьями». Он посмотрел на неё, ожидая её реакции. «Это правда. Он налил мне отличный скотч. Бутылку, которую ему подарил президент, если мне не изменяет память. Сейчас вы, конечно, в это не поверите, людям вашего возраста трудно это представить, но ЦРУ и ГРУ были лучшими друзьями в те времена. Горбачёв и Буш были практически приятелями по гольфу. Мы все были друзьями, все друг друга хлопали по спине, все обещали».

Лорел лежала на земле, с трудом дыша, борясь с огнем боли в конечностях и с пронизывающим холодом.

«Какие же вы, американцы, доверчивые, — сказал мужчина. — Вы думали, что раз коммунизм рушится, а Берлинская стена рушится, вы выиграли войну».

Он усмехнулся: «Такие войны никогда не заканчиваются. Они лишь перемещаются с одного театра военных действий на другой».

Он протянул руку и коснулся щеки Лорел.

«Ему нравятся женщины, не так ли, твоему боссу?»

Его большой палец погладил ее щеку.

«Признаюсь, я сам не ангел. Но ваш босс, — он присвистнул, чтобы подчеркнуть свою мысль. — Это было действительно шокирующе. Я никогда не думал, что Америка…

Он бы терпел подобное поведение. Что ж, со всей вашей политкорректностью и прочим. Но он был ничуть не хуже любого директора ГРУ. Надо отдать ему должное.

Лорел нашла в себе силы оторвать руку мужчины от своей щеки.

Он улыбнулся и внезапно схватил ее за волосы, откидывая ее голову назад.

«С ним всегда были блондинки. Да, всегда