Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

— Ведь вы душеприказчица Бум-Бума? — спросила она.

Я не стала это отрицать. Пейдж забарабанила пальцами по рулю.

— Мы с Бум-Бумом так и не обменялись ключами от квартир. — Она смущенно улыбнулась. — А мне хотелось бы забрать кое-какие свои вещи.

— Конечно. Я собираюсь отправиться туда завтра после обеда. Нужно просмотреть бумаги. Давайте встретимся в два часа.

— Спасибо. Это очень мило с вашей стороны... Можно, я буду называть вас Вик? Бум-Бум так много рассказывал мне о вас, что у меня такое ощущение, будто мы давно знакомы.

Шоссе нырнуло в тоннель под зданием почты, от которого начиналось шестирядное шоссе. Пейдж удовлетворенно кивнула.

— А вы можете называть меня Пейдж.

Она перебралась в другой ряд, «ауди» пристроился за мусоровозом и повернул налево, к Уобош.

Я вылезла неподалеку от своего офиса в Палтиней-Билдинг находившегося на углу улиц Уобош и Монро.

По путепроводу пронесся поезд надземки.

— До свидания! — заорала я, пытаясь заглушить грохот. — Значит, завтра в два.

Глава 2

Пустые хлопоты любви

«Черные ястребы» платили Бум-Буму целую кучу денег. Немалую их часть он потратил на шикарную квартиру в стеклянном здании на Лейк-Шор-Драйв к северу от Честнат-стрит. Этой квартирой Бум-Бум обзавелся лет пять назад. Я несколько раз бывала у него в гостях, среди гурьбы веселых и нетрезвых хоккеистов.

Адвокат Бум-Бума, Джеральд Симондс, выдал мне ключи от квартиры, а также от «ягуара», принадлежавшего покойному. Все утро мы просидели над завещанием. Этот документ наверняка должен был привести многочисленных тетушек в неистовство: мой двоюродный брат почти все свое состояние завещал различным благотворительным фондам, в первую очередь Фонду вдов хоккеистов. О тетушках в завещании и вовсе не упоминалось. Мне Бум-Бум оставил кое-какие деньги, сопроводив этот пункт завещания пожеланием, чтобы я не тратила указанную сумму на «Блэк лейбл»[19]. Я засмеялась, а Симондс неодобрительно нахмурился. Он сказал, что всячески пытался убедить своего клиента изменить этот пункт, но мистер Варшавски настоял на своем.

Мы закончили около полудня. Раз уж я оказалась в финансовой части Чикаго, можно было бы заняться делами одного моего клиента, но работать не хотелось. Ничего интересного я в данный момент не расследовала — лишь пару обычных рутинных дел. Кроме того, мне нужно было разыскать одного типа, который смылся, прихватив с собой половину средств компании, а в придачу еще и сорокафутовую яхту. Но это могло подождать. Я отправилась на стоянку возле «Форт-Диаборн-Траст», села в свой зеленый «меркури-линкс» и поехала в сторону Золотого Берега.

Как и положено в шикарном доме, у подъезда небоскреба, где жил Бум-Бум, дежурил швейцар, пухлый седоволосый мужчина средних лет. Он помогал выбраться из лимузина какой-то пожилой даме и не обратил на меня никакого внимания. Я долго трясла ключами, пока не нашла тот, который подходил к двери подъезда.

Когда я вошла в вестибюль, открылись двери лифта, и оттуда вышла женщина с крошечным пуделем. Я взглянула на бедного пса с сочувствием — он был весь украшен голубыми ленточками. Собака натянула поводок и попыталась обнюхать мою ногу.

— Ну-ну, Фифи, — прикрикнула на него женщина и дернула поводок.

Аристократическим псам не пристало вести себя по-собачьи.

Вестибюль был не так уж велик. Я успела заметить деревья в кадках, две белоснежные кушетки, на которых могли бы поболтать жильцы, и большой гобелен на стене. В таких зданиях на стенах всегда висит нечто подобное: здоровенные клоки шерсти, свисающие с куска тряпки в виде некоего подобия водопада. Дожидаясь лифта, я разглядывала это произведение искусства безо всякого удовольствия. Оно покрывало целую стену, этакое сочетание пятен зеленого и горчичного цвета. Слава Богу, сама я живу в простецком домике на три квартиры, где нет соседей вроде хозяйки Фифи. И в вестибюле у меня никакой дряни не висит.

Лифт бесшумно распахнул свои двери, и из кабины вышли трое: женщина моего возраста в спортивном костюме и две дамы постарше. Они, судя по разговору, собирались заглянуть в универмаг, а потом вместе пообедать на Уотер-Тауэр. Я взглянула на часы: двенадцать сорок пять. Почему эти красотки во вторник не на работе? Наверное, они тоже частные детективы вроде меня. Приехали сюда, чтобы произвести осмотр имущества покойного родственника. Я нажала на кнопку двадцать второго этажа, и лифт стремительно и бесшумно помчался вверх.

На каждом этаже тридцатиэтажного небоскреба находилось по четыре квартиры. Бум-Бум выложил четверть миллиона за то, чтобы окна его жилища смотрели на северо-восток. Квартирка была что надо: почти полторы тысячи квадратных футов, три спальни, три ванных (в том числе с бассейном в полу) плюс великолепный вид на озеро.

Я открыла дверь в квартиру 22С, прошла через прихожую в гостиную. Ноги тонули в пушистом ковре. Голубые шторы на стеклянной стене были раздвинуты, и открывшаяся взору панорама заставила меня замереть на месте. Озеро и небо сливались в единый гигантский серо-зеленый шар. Насладившись зрелищем простора, я ощутила умиротворенность. Довольно долго я смотрела вдаль, пока вдруг не почувствовала, что кроме меня в квартире есть кто-то еще. Не знаю, что заставило меня насторожиться, но я вся обратилась вслух. Вскоре вновь послышался легкий шелест, словно кто-то шуршал бумагами.

Я бесшумно ретировалась в прихожую. Справа находился холл, куда выходили двери спален и главной ванной. Столовая и кухня располагались слева. Шелест явно доносился из какой-то спальни.

Утром, направляясь к адвокату, я надела деловой костюм и туфли на высоких каблуках — наряд, не приспособленный к тому, чтобы сражаться с грабителем. На всякий случай я пошире распахнула входную дверь, чтобы злодею было куда бежать, потом скинула туфли и положила около газетницы свою сумочку.

Пришлось снова заглянуть в гостиную, чтобы найти какое-нибудь оружие. Я остановила свой выбор на бронзовом кубке, доставшемся Бум-Буму за победу в соревнованиях на Кубок Стэнли. Вооружившись этим предметом, я осторожно направилась в сторону холла.

Все двери были нараспашку. Я заглянула в самую первую — там Бум-Бум устроил себе кабинет. Прижавшись к стене, я занесла руку с кубком для удара и осторожно высунулась из-за косяка.

За письменным столом спиной ко мне сидела Пейдж Каррингтон и рылась в бумагах. Я почувствовала себя полной дурой и ужасно разозлилась. Вернулась в холл, поставила кубок на столик и надела туфли, после чего решительным шагом вернулась в кабинет.

— Что-то вы рановато. Как вы сумели войти?

Пейдж чуть не подпрыгнула на стуле; бумаги посыпались на пол.