Спи спокойно - Рейчел Эббот

чтобы наверняка добрались до бункера. Хватаю кухонное полотенце, будто только что вытирала руки, и громко хлопаю кухонной дверью. У Роберта должно создаться впечатление, будто дети где-то поблизости, играют в саду или на пляже. Сердце колотится так сильно, что кажется, вот-вот пробьет грудную клетку, но в полицию звонить нельзя. Все равно не успею ничего объяснить – терпение у Роберта закончится, и он попросту ворвется в дом. Скорее всего, в дверь он принялся звонить только по одной причине – не был на сто процентов уверен, что мы именно здесь. Наверняка кто-то дал ему наш новый адрес. Роберт наверняка отдает себе отчет, что этот человек мог и ошибиться, поэтому на всякий случай ведет себя цивилизованно, а то как бы хозяева в полицию не заявили. Но скоро Роберт забудет о хороших манерах. Наконец достаю ключ с верхушки шкафа. Нарочно туда положила, чтобы дети не дотянулись и не открыли замок, пока я не вижу. Набрав полную грудь воздуха, поворачиваю ключ, отодвигаю задвижки и тяну дверь на себя. А вот и он. Лицо точно белая маска, свисающие по бокам руки крепко сжаты в кулаки.

– Здравствуй, Роберт, – произношу я как можно спокойнее.

Но от самого Роберта спокойствием и не веет. Отталкивает меня обеими руками, и я врезаюсь спиной в стойку перил. Изо всех сил стараюсь не вскрикнуть. Если закричу, и дети не прибегут, у Роберта возникнут подозрения. Пока он не должен знать, что их здесь нет. Роберт заходит в коридор и пинком ноги захлопывает дверь с такой силой, что она снова распахивается и ударяет по шкафу. Роберт продолжает хранить ледяное молчание. Просто смотрит на меня, а я смотрю в ответ. Губы сжаты в тончайшую линию, глаза горят. Так проходит почти минута – еще одна драгоценная минута. Нарушать молчание не собираюсь – чем дольше мы так стоим, тем больше шансов, что дети успели благополучно скрыться в убежище. И тут Роберт произносит одно-единственное слово:

– Почему?

Голос его полон такой печали, что человек, который не знаком с Робертом и не подозревает, на какие поступки он способен, мог бы его пожалеть. Роберт приближается ко мне и вытягивает руки. Решаю, что он хочет обнять меня, и сразу накатывает тошнотворная волна отвращения. Вспоминаю все случаи, когда позволяла обнимать себя, зная, кто он на самом деле и что совершил. И все ради того, чтобы спасти детей. Но сейчас Роберт не собирается меня обнимать. Кажется, он хочет меня задушить. Его руки обхватывают и сжимают шею. Задыхаясь, захожусь в кашле. Думаю, что мне конец. Но Роберт почти сразу же останавливается. Руки безвольно опускаются, и вид у него становится сокрушенный. Во всяком случае, так мне кажется.

– Нет, Оливия. Я не стану тебя убивать. Не могу этого сделать, ты же знаешь. И все-таки не понимаю, как ты могла так со мной поступить. Ушла и даже записки не оставила. Не сказала, где ты. Между прочим, полиция думает, что я убил тебя. Наверное, уже разворотили всю террасу. По дому ходят криминалисты, заглядывают в каждый угол. И все из-за тебя – ты же не предупредила, что уходишь.

Невольно ощущаю удовлетворение. Жестоко, конечно, но по сравнению с жестокостью Роберта это пустяки.

– Так ты вернешься ко мне или нет? – спросил он.

Некоторое время молча потираю шею. Нет слов, которые смогли бы выразить мою безграничную ненависть к этому человеку. К тому же прошло достаточно времени, и дети, скорее всего, уже на месте.

– Ни за что.

Хочется выложить все и сразу. Я давно знаю, что скрывается под его маской. Мне известно, что он совершил и кто он такой на самом деле. Так и тянет выкрикнуть, что больше Роберт нас никогда не увидит, но я и без того уже сказала достаточно.

Момент слабости прошел, и Роберт засмеялся. Видимо, ситуация кажется ему забавной. А потом он показывает истинное лицо. Подозреваю, что мой муж всегда был таким, просто я этого не замечала. Подбородок опускается, взгляд становится жестким и неподвижным, рот чуть приоткрывается, обнажая стиснутые зубы. Это лицо зла. Роберт снова толкает меня, но на этот раз для того, чтобы отошла с дороги. Теперь он ищет детей.

Остановить его не могу. У меня просто не хватит сил. Нужно было предвидеть такую возможность заранее и запастись оружием, чтобы было чем ударить Роберта по голове. Нож, пожалуй, тоже не помешал бы. Но я не предполагала, что Роберт найдет нас. Самой большой предосторожностью были военные игры с детьми, но на самом деле я не думала, что нам и в самом деле будет грозить опасность. Хочется побежать, но куда? К детям нельзя, от них – тоже. У этого очаровательного уединенного местечка есть один серьезный минус – к соседям за помощью отсюда не добежишь. Метров через сто Роберт меня нагонит. И вообще, надежнее всего глаз с мужа не сводить. Буду следить за каждым его шагом. Нельзя допустить, чтобы Роберт нашел детей. Вот бы под рукой оказался телефон, однако он остался на кухне.

За какие-то несколько секунд Роберт успевает осмотреть все помещения на первом этаже и, протолкнувшись мимо меня, торопливо поднимается по лестнице, перепрыгивая через две ступени. Потом начинает заглядывать в спальни. Слышу, как хлопают дверцы шкафов. Затем, судя по звукам, Роберт падает на колени – наверное, проверяет под кроватями. Пока он наверху, бегу на кухню, но телефона нет. Роберт забрал его. Вдруг со второго этажа доносится истерический смех – должно быть, зашел в мою спальню и оценил интерьер. До перестановки руки пока не дошли.

– Очень умно, Оливия. Я тебя недооценивал! – прокричал он и кинулся в следующую комнату. Хлопает дверь – видимо, обнаружил один из выходов на веранду. И тут меня посещает ужасная мысль. Никогда не задумывалась, хорошо ли оттуда просматриваются окрестности. Что, если Роберт увидит вдалеке бегущих детей, и… Я не могу позволить ему задерживаться на террасе, поэтому мчусь наверх с криком:

– Роберт! – В голосе звучит испуг, который я не в силах скрыть. – Их здесь нет. Можешь не искать.

Роберт обернулся и уставился на меня. На секунду застыл, потом направился ко мне и медленно произнес:

– Ну и где дети, Оливия? Учти, я все равно их найду, даже если придется заставить тебя сказать правду.

Выпрямляюсь во весь рост.

– Неужели ты правда думаешь, что я их выдам? Делай что хочешь. – Я буквально выплевываю слова. – По-твоему, я пожертвую их жизнями лишь ради того, чтобы избавиться от какой-то