Преступление без срока давности - Феликс Разумовский

Именно так, видимо, и считала спешившая вдоль Линкольн-авеню толпа, и до плечистого короткостриженого человека в белых джинсах ей не было ни малейшего дела.

Отпустив такси на пересечении с Гринлайн-стрит, он не спеша отмерил пару кварталов пешком, затем ненадолго присел в скверике покурить и наконец зашел в неприметную дверь, над которой значилось: «Удобрения мелким оптом».

Поднявшись на второй этаж, он своим ключом открыл туалет и, заняв кабинку, все стены которой были в отвратительных зловонных потеках, нажал на одну из кафельных плиток.

Унитаз беззвучно ушел в стену, и короткостриженый, спустившись по ступеням, оказался перед массивной металлической дверью. Набрав код, он вошел внутрь и быстро миновал длинный, ярко освещенный коридор, явственно ощущая, как лучи сканеров просвечивают его до костей.

Наконец он очутился в небольшом холле и, направляемый голосом компьютера — «на середину, пожалуйста», — занял место в центре. Здесь его еще раз оглядели со всех сторон, затем он предъявил свой зрачок бдительной электронике и через минуту уже открывал дверь, на которой было написано: «В Бога верим мы». За ней находился небольшой, скромно обставленный кабинет, а за столом расположился обладатель мощных плеч, шрама на скуластой физиономии и строгого костюма-тройки.

— Привет, Марти. — Он повел квадратным подбородком в сторону кресла, и человек в белых джинсах ловко устроился в нем, стараясь не смотреть в лицо собеседника, левый глаз которого был потерян еще в Корее и ныне заменен искусственным.

— Доброе утро, сэр.

— Чертова жара. — Щелкнув зажигалкой, скуластый наблюдал с минуту, как тают в воздухе колечки дыма, ловко сплюнул в урну и наконец обратил свое внимание на визитера: — Эй, Марти, что ты знаешь об ордене Сиона?

Смуглое, с крупными чертами лицо стриженого приняло непроницаемое выражение, и неожиданно он издевательски оскалился:

— Знаете, сэр, об ордене мне не известно ничего, но я знаю точно, что от жидов и ниггеров нигде проходу не стало.

— Марти, Марти, — одноглазый укоризненно покачал головой, — вспомни-ка о том, сколько их в сенате, и заткни свою пасть. И имей в виду, что я ни о чем не спрашиваю зря.

Он нажал кнопку внутренней связи, и голос его смягчился:

— Зайдите, мисс Айрин.

— Да, сэр.

Через пару минут дверь отворилась и вошла девица лет двадцати пяти, одетая с безупречным вкусом. Шоколадный оттенок кожи и необыкновенно стройная фигура намекали на ее негритянское происхождение, и стриженый ухмыльнулся про себя: «Без черножопых здесь не обошлось».

— Спасибо, сэр. — Красотка опустилась в предложенное кресло, и стало видно, что колени у нее круглые, щиколотки тонкие, а ступни узкие.

— Мисс Айрин, введите нас в курс дела. — Одноглазый покосился на нее, а стриженому вдруг подумалось, что грудь у нее, должно быть, упругая и нежная, а соски, если их ласкать языком, стоячие и твердые. Зажать бы их плоскогубцами и давить не спеша — вот было бы визгу, обоссалась бы вся…

Тем временем рассказчица начала — речь пошла о перовом крестовом походе. Помимо графа Бульонского Годфруа, впоследствии короля Иерусалима, в нем приняли участие еще трое принцев-крестоносцев из главных королевских династий Европы — Капетингов, Плантагенетов и Габсбургов. Однако будущий повелитель Святого Города, будто бы зная наперед, что конклав выберет именно его, от всех своих земель на родине отказался и перед походом все свое имущество продал. После его смерти в 1100 году трон перешел не к кому-нибудь, а к его родному брату Бодуэну, хотя кругом было полно не менее достойных кандидатов. Как видно, имелось что-то в роду графов Бульонских, выделявшее их даже на фоне принцев королевской крови.

Изложив все это приятным низким голосом, рассказчица облизала пухлые губы, и обладатель искусственного глаза опустил уголки рта:

— Спасибо, мисс Айрин, вы свободны, — и, когда та вышла, кинул взгляд на стриженого: — Теперь ты знаешь про вершину айсберга, послушай-ка о том, что покоится под водой.

С этими словами он включил защиту, и воздух мелко завибрировал.

— Так вот, этот Годфруа Бульонской после завоевания Иерусалима, а может и раньше, основал орден Сиона и, помимо чертовой уймы ценностей, найденных в покоренном городе, передал в распоряжение этой организации какой-то загадочный предмет, называемый по-разному — то «камнем, упавшим с неба», то «глазом дракона», то «изумрудом с нагрудника еврейского первосвященника». Существует поверье, что посвященным он дает необычайное могущество, позволяет общаться напрямую вот с этим. — Усмехнувшись, одноглазый показал на потолок и, вытащив из сейфа папку, раскрыл ее. — Честно говоря, Марти, мне глубоко плевать, чем занимается эта сионская община, но в свое время великими магистрами ее были Леонардо да Винчи, Роберт Бойл, Исаак Ньютон, Виктор Гюго и Клод Дебюсси, а это кое о чем говорит, однако не будем отвлекаться. Итак, в начале двадцатого века доктор Жерар Анкосс, известный более под именем Папюса, вывез загадочный дар Годфруа Бульонско-го в Россию, передав его императору Николаю Второму, и после революции камень в числе прочих царских сокровищ затерялся. Последним его видел некий полковник Кобылян-ский, который помогал упаковывать ценности, вывезенные им впоследствии тайно из Тобольска.

Рассказчик замолчал и, неспешно придвинувшись к холодильнику, собеседника проигнорировал, а себе нацедил стакан грейпфрутового сока.

— Однако интересно другое. Вместе с этим камнем в восемнадцатом году исчезла так называемая царская булатная папиросница. — Он выпил залпом, швырнул пластмассовый стаканчик в урну и, как волк, повернулся всем телом. — Так вот, этот чертов портсигар отыскался, а значит, существует реальная возможность найти и изумруд.

Короткостриженый, внимавший с неподдельным интересом, вдруг хрустнул пальцами, и на его губах появилась ухмылка.

— Сэр, уж не хотите ли вы сказать, что орден существует до сих пор и сейчас желает вернуть свое имущество, не так ли?

— Мне всегда нравились проницательные парни. — Одноглазый благожелательно глянул на него. — Это действительно так, и если мы сделаем то, о чем нас просят, то твое участие в деле будет стоить вот столько. — Он пальцем в воздухе начал рисовать замысловатый узор из нулей, и их число пришлось стриженому по душе.

— Здесь есть о чем поговорить, сэр. — В его голосе зазвенел металл, а в прищуренных глазах загорелись огоньки, как у голодного леопарда перед прыжком.

ШИФРОТЕЛЕГРАММА

По непроверенным косвенным данным, в самое ближайшее время ожидается переброска на территорию России представляющего особую опасность международного террориста-ликвидатора, разыскиваемого Интерполом, а также спецслужбами двенадцати стран, Джона Арчибальда Грея, он же Сэм Браун, он же Патрик Макдауэл, он же Леон Бланш, он же Джузеппе Барталеоне, он же Чеслав Мерешковский, возможны другие имена и фамилии. Агентурные клички — Громовой, Большой Сэм, Апперкот, Динамит и другие. Место и дата рождения не установлены.