Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

Уильям передал ключи парковщику, как будто мы остановились у дорогого ресторана. Я оглядела свое платье в надежде, что оно не слишком простое.

Если статус семьи Томпсонов как-то и пострадал после обвинения Уильяма в серийных убийствах, большинство приглашенных на вечеринку никак этого не показывали. Я, как и стоило ожидать, продиралась через толпу, похожую на то собрание в Атланте, от которого мы с Бентли в итоге удрали, чтобы поболтать в спокойной обстановке. Скорее всего, здесь присутствовали те же самые люди, но в толпе это было сложно разглядеть.

Все были рады увидеть Уильяма. Никого, казалось, не волновало, что среди них разгуливает оправданный серийный убийца.

– Уильям! – восклицали они. – Так здорово тебя видеть! Я всегда знал, что ты невиновен!

Он был учтив, несмотря на стиснутые зубы. Чему-чему, а правилам этикета его обучили.

Мы прошли дом насквозь. Родители Уильяма были склонны к некоторой вычурности в убранстве: все вокруг сияло золотом. Другие гости, казалось, едва меня замечали.

– Это Ханна, – говорил Уильям, если кто-то обращал на меня внимание, но развернутых характеристик не давал. Меня не отпускало чувство, будто он стыдится меня, хотя я знала о его планах объявить о нашей помолвке.

Прием проходил в большой гостиной. Марк отпустил шутку, которую я не расслышала, и все рассмеялись. Синди блистала в синем платье с пайетками, которое ей удалось натянуть каким-то удивительным образом. На суде я видела их далеко не во всей красе, подумала я.

– Уильям, – поприветствовала Синди сына и поцеловала его в щеку.

Она не замечала меня, пока не подошел Марк и не обнял меня – этот физический контакт стал неожиданностью.

– Почему ты не говорила, что вы с моим сыном так близки? – спросил он. – Тогда бы мы могли узнать друг друга получше.

– Как приятно снова тебя видеть, Ханна, – сказала Синди с улыбкой, по теплоте эквивалентной ранней весне на севере Миннесоты. Я ей по-прежнему не нравилась.

Я уже хотела открыть рот, но Марк прервал меня, чтобы поздороваться с Уильямом.

– Наконец-то мой сын дома.

Уильям снова сосредоточил все свое внимание на мне.

– Почему ты ничего не пьешь? Нам нужно взять тебе выпить.

Появился официант с подносом. Это была первая в моей жизни домашняя вечеринка такого масштаба, что на нее пригласили настоящих официантов, а не ограничились занюханным маленьким баром на кухне.

– Я выпью белого вина, – сказала я.

Я подозревала, что у меня больше общего с официантами, кружащими по залу, чем с самими гостями. Наверное, им не терпелось вернуться домой и рассказать друзьям, как они работали на вечеринке в честь Уильяма Томпсона.

Мой взгляд блуждал по комнате. Уильям и Бентли так много рассказывали о своем детстве, что было странно находиться в помещении, где все это происходило. Было вообще не похоже, что в этом пространстве когда-то обитали дети: каждая следующая комната выглядела официальнее предыдущей. Как человек может вырасти в таком доме и стать убийцей? С другой стороны, как человек может вырасти в таком доме и им не стать?

Если Бентли и Вирджиния и присутствовали на вечеринке, их нигде не было видно. Как бы меня ни пугала возможность, что Уильям узнает о случившемся между мной и Бентли, мне почти хотелось их увидеть: хоть какие-то знакомые лица. Уильяма продолжали втягивать в разговоры о радостях возвращения к нормальной жизни: разговоры, приправленные шуточками о прискорбном состоянии тюремной системы.

– Все было не так плохо. Я много времени проводил в одиночестве. Писал много писем, – говорил Уильям, поглядывая в мою сторону.

Я извинилась и удалилась в уборную, по дороге умыкнув канапе с подноса. Форум готов был удавиться, чтобы хоть одним глазком взглянуть на имение Томпсонов, и я просто не могла упустить эту возможность. Я хотела проверить, не удастся ли мне найти другие предметы, связывавшие Уильяма с убитыми женщинами, помимо тех, которые я нашла в столе. Хоть я и не считала, что Марк каким-то образом участвовал в убийстве женщин, все же он казался мне подозрительным. Я так и не поняла, зачем он ездил по всем тем местам, где бывали жертвы, когда я преследовала его. Если я что-то и поняла, так это что с семьей Томпсонов все всегда сложнее, чем кажется на первый взгляд.

Исследование особняка Томпсонов было для меня детективной настольной игрой. Я заблудилась, пока пыталась вернуться обратно к парадным дверям, и в итоге забрела на кухню, где шеф кейтеринговой команды распоряжался о подаче новых блюд.

– Извините, – сказала я и только тогда заметила еще одну лестницу в дальнем углу помещения.

В парадной части дома была огромная лестница – с таких девушки спускаются в день выпускного и красуются в своих платьях. Лестница на кухне была узкая и невзрачная: по ней прислуга могла пронести что-то на верхний этаж, оставшись незамеченной. Желание богатых людей скрыть от глаз свою обслугу в данной ситуации было мне на руку: с помощью этой лестницы я могла осмотреть остальной дом, избежав пристальных взглядов хозяев и гостей.

На втором этаже оказался широкий коридор с рядом дверей. На стенах между ними висели портреты белых пожилых мужчин – видимо, членов семьи Томпсонов. Я не совсем понимала, чего ищу. Полноценная комната для убийств не особенно вписалась бы в здешний интерьер, но в таком месте казалось вполне вероятным случайно наткнуться на мертвое тело или больного ребенка, запертого в одной из комнат. Это проблема старинных домов. Они красивы, но безнадежно заселены призраками.

Я в нерешительности остановилась перед первой дверью, пытаясь вспомнить историю Синей Бороды. Там было что-то про женщину, которая зашла в комнату, куда заходить было нельзя, и нашла там своих мертвых предшественниц. Но я не могла припомнить, чем там все закончилось.

Я открыла дверь и обнаружила банальную гостевую комнату, напоминавшую ту, что была у нас с Уильямом. Только с более причудливой мебелью. Никаких трупов.

Во второй комнате, оказавшейся ванной, я задержалась по прямому назначению. Даже мыло рядом с раковиной казалось дорогим.

Открыв следующую дверь, я увидела спальню мальчика-подростка. Нетронутая подростковая спальня оказалась единственным сходством особняка Томпсонов с трехкомнатным домиком моего детства: там в одной из спален тоже до сих пор висели плакаты времен моей юности. Поскольку никакой финансовой целесообразности в том, чтобы держать комнату своего ребенка в сохранности, Томпсоны видеть не могли, я решила, что это, вероятно, какой-то эмоциональный порыв. Уничтожить спальню подростка – это как уничтожить