Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

представлял из себя сплошную груду бумаг и ручек, которую я иногда разгребала только ради того, чтобы обнаружить все на том же месте буквально через два часа. Беспорядок был для меня частью работы. Уильяму, насколько я поняла, помогала аккуратность.

В нижнем ящике стола оказалась еще одна коробка, на этот раз с замком. Я вспомнила про ключ в шкафу в спальне и сразу побежала за ним. Было невероятно приятно ощутить, как ключ с легкостью проскользнул в скважину и с щелчком повернулся.

Внутри коробки лежал пистолет.

«Пистолет!!!» – написала я в блокноте. Дополнительных комментариев не требовалось.

Я уставилась на него. Я никогда раньше не видела пистолет вживую. Там, откуда я родом, оружие используют только для охоты, а мои родители не охотники. Никто из моих знакомых вот так запросто не хранил оружие в своем рабочем кабинете – во всяком случае, насколько я знала. Я сразу потянулась к пистолету, поддавшись почти магнетическому воздействию, но тут же спохватилась: мои пальцы зависли буквально в нескольких миллиметрах от рукоятки. На ней могли остаться отпечатки, свидетельствующие о преступлении, и, что еще хуже, я чуть не оставила свои собственные, что точно подвело бы меня под монастырь. Хотя никого из найденных в канаве женщин не застрелили, мне не хотелось брать на себя такой риск.

Но мое желание подержать пистолет перевесило рациональные соображения. Я взяла из спальни футболку и намотала ткань на руку. Пистолет оказался тяжелый – тяжелее, чем я ожидала. Я не была уверена, есть ли внутри пули, и не знала, как проверить. Я подняла его, как будто собиралась выстрелить, но потом неприятное ощущение в районе позвоночника подсказало мне его опустить.

Мое воображение настолько занял пистолет, что сперва я даже не обратила внимания на остальные предметы в коробке. На первый взгляд они выглядели совершенно безобидно и были примечательны лишь тем, что лежали рядом с оружием. Это была карточка из спортзала, резинка для волос, полупустая пачка сигарет, расплющившаяся под весом пистолета, и потрепанная бумажная закладка.

Я взяла карточку и поняла, что на ней тот же самый логотип, что и на моем временном пропуске в фитнес-клуб Джилл. Ничего шокирующего тут не было; в конце концов, все знали, что Джилл была персональным тренером Уильяма. Вполне естественно, что у него была их карточка. И все-таки странное место хранения заставило меня задуматься. А что думать о сигаретах или книжной закладке, я даже не представляла. Уильям, насколько я знала, никогда не был курильщиком. Он был из тех, кто ценит свое здоровье выше мимолетных удовольствий: в своих письмах из-за решетки он признавался, что иногда жалеет об этом своем качестве. Я раскрыла пачку и рядом с сигаретами увидела зеленый спичечный коробок с логотипом клуба «Селтик».

Потом я изучила закладку – как оказалось, из независимого книжного магазина в Атланте. Тут тоже не было ничего необычного, ведь Уильям много читал, и за несколько коротких дней нашего знакомства я поняла, что он симпатизирует маленьким локальным магазинчикам.

Наконец я взяла в руки резинку. Резинки для волос были такой обыденностью в моей жизни, что я едва обращала на них внимание. Я всегда носила минимум две на запястье на тот случай, если захочу завязать волосы. Их еще часто одалживали в женских туалетах, как тампоны в случае внезапных месячных. Я много раз отдавала незнакомкам одну из своих резинок с запястья, а потом наслаждалась их благодарностью неоправданно большое количество часов.

Уильяму, однако, резинка была не нужна. Он никогда не убирал волосы в мужской хвостик, а то, как аккуратно резинку положили под пистолет, говорило о ней как о чем-то большем, нежели случайно оброненная безделушка. Нет, эта резинка была важна. Я пригляделась и увидела намотавшийся на нее светлый волос. Я почувствовала себя как на американских горках, когда съезжаешь вниз: будто желудок покидает остальное тело.

Мог ли этот волос принадлежать Анне Ли? Я осторожно провела по нему пальцем, будто боясь уничтожить структуру ДНК, и поднесла к носу, разочарованная отсутствием запаха.

Я разложила предметы на столе и по очереди их сфотографировала, как и пистолет. Офис Уильяма временно превратился в мое хранилище вещдоков. Я также добавила несколько комментариев в свой блокнот. Под словом «Пистолет!!!» я записала: «Карта спортзала, сигареты, спички, закладка, резинка для волос». В скобочках после «волос» я добавила «волос Анны Ли?». Потом я сложила предметы обратно в коробку, стараясь воссоздать их расположение на тот момент, когда я их нашла.

Я хотела запереть коробку, но потом засомневалась. Поскольку у меня никогда не было ничего ценного, я совсем не боялась грабителей и не понимала, почему люди испытывают желание держать оружие дома и под рукой. Но это было до того, как я съехалась с оправданным серийным убийцей, который хранил чужую резинку со светлыми волосами в коробке в рабочем столе. Я вернула незапертую коробку в ящик и убрала ключ в другую коробку в спальне.

Закончив с обыском, я стала расхаживать по дому и проверять, все ли на своих местах. Мои мысли раз за разом возвращались к вещам, найденным в коробке. Возможно, они ничего не значили, а были просто случайными предметами, угодившими в кабинет Уильяма в суматохе переезда. Но я сомневалась, что дело в этом. Для человека, настолько помешанного на чистоте, существовала только одна причина хранить эти вещи, по большому счету являвшиеся мусором: это были сувениры убийцы, которые полиция искала, но так и не нашла в ходе расследования.

Моя кожа покрылась мурашками при воспоминании о том, как мы с Уильямом занимались любовью накануне ночью. Он настолько распалился, что мы даже не успели раздеться, и он отымел меня сзади, со стонами восхищаясь моим роскошным телом. Какую вещь он возьмет у меня, чтобы спрятать в свою маленькую коробочку ужаса?

38

Когда в зале для йоги мы с Уильямом совершали «приветствие солнцу», все взгляды были устремлены на нас. Уильям либо этого не замечал, либо получал от этого удовольствие, потому что постелил свой коврик ровно посреди зала, где все могли его видеть.

– Приятно снова чувствовать себя обычным человеком, – сказал он мне как-то за ужином. – Никогда не любил быть в центре внимания.

Несмотря на подобные заявления, я даже не представляла себе тяжесть перехода из состояния, когда все вокруг целыми днями перелопачивают самые обыденные подробности твоей жизни, к состоянию, когда с тобой обращаются почти как с обычным человеком. Почти.

Женщины на йоге перешептывались между собой.

– Это он. Это Уильям Томпсон, –