Под прицелом - Том Лео Клэнси

конечно, он не слишком известен, чтобы самому взять бразды правления в свои руки. Похоже, он всю свою карьеру был шпионом, что не характерно для военных. Большинство служащих в УМР просто отправляются туда на несколько лет. Они не профессиональные шпионы, а профессиональные солдаты. Я сам был коммандос в Седьмом батальоне Группы специальных служб, прежде чем прийти в УМР. Но Риаз Рехан, похоже, полная противоположность. Он провел несколько с лишним лет в звании лейтенанта и капитана регулярной СПО в полку Азад Кашмир, но с тех пор, похоже, он играл какую-то роль в Межведомственной разведке, хотя они держали это в строжайшем секрете даже от остальной части УМР.

— Он носит бороду? - спросил Дрисколл, имея в виду исламиста в их рядах.

— Только по ассоциации я подозреватб, что это правда. Его благодетели во главе армии и разведывательных служб, безусловно, исламисты, хотя Рехан никогда не появляется ни в одной мечети и ни в одном списке участников тайных собраний, которые всегда проводят бородачи. У меня под стражей были заключенные из враждебных джихадистских группировок, и я спрашивал их, должен признать, довольно агрессивно, знали ли они Рехана по Объединенной Разведслужбе. Я убежден, что никто из них этого не делает.

Дрисколл вздохнул.

— Итак, каков следующий шаг?

Теперь аль-Даркур немного просветлел.

— У меня есть две части информации, с одной из которых ваши люди могут мне помочь.

— Великолепно.

— Во-первых, мои источники выяснили, что генерал Рехан, помимо своего офиса в нашей штаб-квартире в Исламабаде, также работает на конспиративной квартире в Дубае.

Дрисколл склонил голову набок.

— Дубай?

— Да. Это финансовый центр Ближнего Востока, и его департамент, скорее всего, занимается там банковским обслуживанием своих зарубежных операций, но это само по себе не является причиной для того, чтобы он там работал. Я думаю, что он и его высокопоставленные сотрудники отправляются туда, чтобы устроить заговор против самого Пакистана.

— Интересно.

— На моем посту в Объединенном разведывательном бюро у меня нет ни возможностей, ни средств для расследования его деятельности за пределами наших границ. Я подумал, может быть, вашей организации, с ее почти безграничным охватом, захочется посмотреть, что он делает в Дубае.

— Я передам это по цепочке командования, но я вполне уверен, что они захотят осмотреть его конспиративную квартиру.

— Превосходно.

— А другая информация?

— Это другое направление я смогу рассмотреть с помощью своих собственных средств. Недавно я узнал об операции, в которой замешаны департамент Рехана и сеть Хаккани. Я уверен, вы знакомы с Хаккани?

Дрисколл кивнул.

— Джалалуддин Хаккани. Его силы контролируют большие участки пограничной территории Пакистана и Афганистана. Он связан с талибаном, управляет многотысячной сетью и убил сотни наших солдат в Афганистане, а также еще сотни местных жителей в результате взрывов, ракетных и минометных обстрелов, похищений с целью получения выкупа и так далее, и тому подобное.

Аль-Даркур кивнул.

— Джалалуддин - пожилой человек, поэтому его сын, Сирадж, сейчас возглавляет организацию, но в остальном вы все правильно поняли. У меня под стражей находится заключенный, курьер сети Хаккани, которого я захватил в Пешаваре после того, как он встретился с лейтенантом УМР, который является известным сторонником исламистов. Он сказал моим следователям, что УМР работает с боевиками сети Хаккани в их лагере недалеко от Миран-шаха.

— Над чем работает?

— Об этом курьер не в курсе, но он знает, что в лагере ожидают иностранные силы, и люди УМР и Хаккани будут обучать этих чужаков.

— УРК? Аль-Каида?

— Он точно не знает. Я, однако, намерен выяснить, кто они такие и что делают.

— Как ты это сделаешь?

— Я пойду послезавтра, и сам буду следить за дорогой в лагерь. Конечно, у нас есть база в Миран-Шахе, но люди Хаккани знают об этом. Время от времени они выпускают минометные снаряды, но в остальном продолжают заниматься своими делами. Но у нас также есть несколько конспиративных квартир по всему городу, в основном на юге. Силам Сираджа Хаккани известно о некоторых из них, поэтому мы их больше не используем, но мои агенты установили местонахождение на дороге Бойя — Миран-Шах, и так получилось, что это недалеко от того места, где, по словам заключенного, находится тренировочный лагерь .

— Отлично. Когда мы отправляемся?

—Мы, Сэм? - спросил аль-Даркур, приподняв брови.

Вмешался Эмблинг.

— Не валяй дурака, парень.

Сэм пожал плечами.

— Я бы хотел увидеть это сам. Без обид. Я расскажу в своем офисе о Дубае, но я здесь. С таким же успехом я мог бы пойти с тобой, если ты не против.

— Это будет небезопасно. Это Миран Шах; там нет американцев, я могу вам это обещать. Я отправлюсь туда с тщательно отобранной командой коммандос заррарской специальной службы, людьми, которым я безоговорочно доверяю. Если вы придете, я могу обещать вам, что я и мои люди будем в такой же опасности, как и вы, так что вы выиграете от нашего стремления к самозащите.

Это заставило Дрисколла улыбнуться.

— Меня устраивает.

Эмблингу это совсем не понравилось, но Сэм уже принял решение.

Двадцать минут спустя Дрисколл сидел на прохладной веранде на крыше дома Эмблинга, одной рукой попивая чай, а в другой держа спутниковый телефон. Устройство, как и все спутниковые телефоны Хендли Ассошиэйтс, было оснащено чипом, который содержал пакет шифрования АНБ первого типа, обеспечивающий его безопасность. Только человек на другом конце провода мог слышать Дрисколла.

На другом конце провода ответил Сэм Грейнджер.

— Сэм, это Сэм.

— Что скажешь?

— Контакт с УМР кажется надежным. Не собираюсь ничего обещать, но у нас может быть зацепка по Рехану и его деятельности.

Дрисколл рассказал Грейнджер о конспиративной квартире в Дубае.

— Звучит невероятно, если это правда.

— Может быть, стоит послать туда ребят, - предложил Сэм Дрисколл.

— Разве ты сам не хочешь поехать? - несколько удивленно спросила Грейнджер.

— Я отправляюсь с майором и командой его парней из Группы спецслужб в Северный Вазиристан на небольшую СР.

— СР?

— Стратегическую разведку.

— На территории Хаккани?

— Понятное дело. Но я буду на товарищеских матчах. Все должно быть