Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 2 - Татьяна Юрьевна Степанова

от ее квартиры в Голутвине — маленькой, чистенькой, двухкомнатной, в кирпичном доме рядом со станцией. Там нашли несколько париков из натуральных волос и много лекарств, все это отправили на экспертизу.

Со второй парой ключей произошла заминка. А затем выяснились поразительные вещи. Сыщики проверили, нет ли отпечатков Лихотиной среди отпечатков, изъятых на подоконнике и рамах окна, где крепился цветочный ящик. Светлана Лихотина ведь долгое время работала в подъезде розового дома консьержкой и могла попасть туда без труда, зная коды дверей парадного и черного хода. Отпечатки на окне не совпали. Но оперативники отметили одну странность: когда они начали обход подъезда вместе с представителями ТСЖ, чтобы опросить жильцов, на площадке этажа, где крепился ящик, им снова одну из дверей открыла горничная-филлипинка, сообщившая, что ее хозяева по-прежнему за городом. А за второй дверью заливались лаем маленькие собачки.

Представительница ТСЖ сказала, что квартира принадлежит музыкальному продюсеру Потемкину, и он, возможно, ненадолго уехал за границу, а за своими собачками — двумя шпицами и болонкой — попросил кого-то присмотреть. Кого-то?

У нее в конторе имелся мобильный телефон продюсера, его сравнили с телефонами из мобильного Лихотиной. Один номер совпал. Продюсера отыскали в Париже — он был удивлен звонку полицейских, но подтвердил: да, он нанял бывшую консьержку их дома Светлану для ухода за собачками, оставил ей ключи — она и раньше выполняла для него эту работу, когда он уезжал. Она честная, порядочная женщина, он ей доверял и ключи, и собак, потому что «у нее ведь опыт есть работы с животными».

Какой опыт?

«Ну она же когда-то работала в ветклинике, — ответил продюсер и забеспокоился: — Что случилось, ограбили квартиру?»

Его заверили, что все в порядке, но ему лучше поскорей вернуться, потому что собачки остались без присмотра.

Так решилась проблема «негде спрятаться на этаже».

Катя слушала оперов и думала: Светлана Лихотина была в квартире продюсера. Она знала время, когда каждую неделю Пелопея посещает своего психотерапевта. Она просто дождалась своего часа. Ящик она могла подготовить заранее, слегка вывернула болты, а затем уже вывернула их совсем. Ящик грохнулся, едва не убив девушек. В то время когда Катя металась по этажам, звонила в квартиры, Светлана Лихотина пережидала опасность в доме продюсера с собачками. Позже, когда суета и шум миновали, она спокойно покинула подъезд. Стремянка, загородившая дверь во двор, — тоже дело ее рук. Ей просто повезло, что рабочий притащил лестницу. Если бы ее не было, она, как бывшая консьержка, придумала бы что-то еще, чтобы заставить Пелопею выйти через парадное, над которым нависал цветочный ящик.

Все вроде было логично, все складывалось.

Кроме одного, самого главного: удар ножом Светлана Лихотина нанесла младшей Грете, а не Пелопее.

Неужели перепутала сестер в темноте на улице?

Новость о том, что Лихотина некогда работала в ветклинике, заставила оперативников насторожиться. Тут же вспомнили детали убийства Виктора Кравцова. Препарат тиопентал натрия, использованный убийцей как лекарство «вырубон». Этот препарат применяется в ветеринарии для усыпления животных. Выходило, что Светлана Лихотина могла его достать. Где? У кого?

Следы явно вели в Коломну, где она жила. И Катя надеялась на Гущина и его команду — что они еще откопают?

В понедельник, сгорая от любопытства и нетерпения, она прилетела в Главк к девяти, но новостей не было. Полковник Гущин все еще находился в Коломне, его ждали лишь к вечеру.

Не было в Главке и Клавдия Мамонтова. Катя очень этому удивилась — он словно в воду канул. Знает ли он вообще о том, что стряслось на Патриках? И где его носит?

Катя слонялась по кабинету, попробовала заняться своими прямыми обязанностями сотрудницы Пресс-службы, но без толку. Ее ведь прикомандировали по просьбе Гущина к опергруппе. И все ее мысли сейчас были заняты именно этим делом, а не сводками происшествий.

Катя вспоминала свою единственную встречу со Светланой Лихотиной. О чем они тогда говорили? Она не сказала им ничего конкретного ни про Пелопею, ни про Кравцова. Показалась какой-то странной, толковала о «визите сатаны на Патриаршие». Была ли это лишь маска? Или она правда странная? Если это Жанет, то как ее не узнала Регина? Ведь она видела консьержку и домработницу десятки раз. Или все же это большой срок — двадцать три года? Если Лихотиной делали пластические операции лица, то… Но как тогда относиться к уверениям парикмахерши Гарпуновой о том, что Жанет скончалась от нанесенных травм? Они ведь столько времени искали следы ее дочери, подозревая, что это Александра Быкова!

Кто прав, кто не прав в этой головоломке?

Катя надеялась, что Гущин вернется из Коломны и хоть что-то прояснит. И он вернулся. Кое-что оперативники действительно нашли. Но ясности не прибавилось.

В семь часов вечера полковник Гущин объявил большой сбор — оперативку по предварительным результатам. Катя вся обратилась в слух.

Перед совещанием она все же улучила момент и спросила, где Клавдий. Гущин лишь отмахнулся — он в Бронницах, работает с местным розыском. У них там свои задачи.

В Коломне и по месту жительства подозреваемой в Голутвине удалось узнать и много, и мало в одно и то же время. Как на эти новости посмотреть.

Соседкой Лихотиной по лестничной площадке оказалась врач ветклиники, которая подтвердила, что четыре года назад Лихотина действительно работала в Коломенской ветлечебнице в качестве секретарши — вела записи и хранила документы. Ветклиника специализировалась на обслуживании фермерских хозяйств, птичьих ферм и местной свинофермы. Лихотина вместе с ветеринарами бывала там, порой закупала на фермах для себя мясо и субпродукты — она делала великолепную домашнюю колбасу. Соседка-ветеринар категорически отрицала, что Лихотина имела доступ к сильнодействующим лекарствам и никакие препараты из ветлечебницы не пропадали. Покинула она свою работу по состоянию здоровья. И тут соседка замялась, начала явно что-то недоговаривать. Ее попросили ничего не скрывать. И тогда она сказала, что Лихотина по неизвестной причине пыталась покончить с собой — открыла газовую духовку и сунула туда голову. Именно она, соседка, почуяла запах газа и подняла тревогу. Лихотину откачали. После этого она ушла с работы и, по слухам, месяц пролежала в областной психиатрической больнице.

Подняли медицинские документы в коломенской поликлинике: первая запись в карте — десятилетней давности. Судя по названиям лекарств, которые прописывали Лихотиной, ей требовались препараты, поддерживающие иммунную систему. Такие часто назначаются тем, кто перенес операции по пересадке кожи или пластические. Однако в больничной карте не было и намеков на то, что Лихотиной действительно делали пластику лица. В графе операции просто значилось: