Современный зарубежный детектив-7. Компиляция. Книги 1-19 - Ребекка Занетти

кухне ресторана «Бенисио». Пар тонкой пленкой покрывал его лицо. Он потянулся за полотенцем, протер лоб, шею, щеки и кинул влажное полотенце на стул. Всю свою взрослую жизнь он учился контролировать свои эмоции, мысли и желания, не загружать мозги бесполезными для выживания вещами. И так в любой ситуации. Ему случалось принимать участие в боях, вдали от дома, когда темноту прорывали лишь вспышки выстрелов противника и казалось, что ведешь бой со звездным небом. Он видел, как шахиды подрывали себя и мирных людей вокруг, превращая рынок в мясорубку, а людей – в кровавую массу. Бывал в ситуациях, когда обычных людей охватывали паника и чувство обреченности. Физическая подготовка была важным элементом обучения солдат для отряда особого назначения. Но главным был ментальный тренинг. Умение контролировать чувства, мысли, порывы. Устремляться навстречу опасности, вместо того чтобы бежать от нее, как того требует инстинкт самосохранения. Не бояться открыть дверь, зная, что за ней притаился вооруженный враг, готовый на все, лишь бы убить тебя.

И несмотря на такую школу, он не мог выкинуть Мелинду Давидсон из головы. Он представлял себе ее лицо, мечтал о жизни вместе. Придумывал предлоги, чтобы продолжать с ней видеться после освобождения Давидсона.

Николас поставил тарелку в синий ящик для посуды. Надо думать о другом и заниматься делом. Не отвлекаться. Хампус Давидсон опять позвонил Мелине. Было странно слышать ее голос во время разговора с мужем. Мелина сказала, что говорила с банком и что вопрос с деньгами решен. Николас удивился, что все решилось так быстро. Позже, вечером, Иван и Николас собирались сообщить место и время передачи денег.

Дверь на кухню открылась. Николас обернулся. В дверях стоял Уве Ландгрен, директор ресторана.

– Два гостя хотят с тобой поговорить.

Николас удивленно поднял брови, взял полотенце и вытер шею.

– У меня много работы. Олег заболел. Пожалуйста, попроси их подождать до закрытия.

– Я думаю, будет лучше, если ты выйдешь и поговоришь с ними сейчас, – сказал Уве, облокотившись на дверной косяк.

– Это полиция? – спросил Николас, улыбнувшись.

Уве не ответил на его улыбку.

– Так ты идешь?

Николас отшвырнул полотенце и последовал за Уве. Шеф остановился у двери, ведущей в зал для гостей, и сквозь круглое стеклянное окошко в двери показал столик в отдалении.

– Вон там, за столом у окна.

Зал почти пустовал. Занято было всего четыре стола. За указанным столиком на четыре персоны сидели двое. В одном Николас сразу узнал Йозефа Булача, второго видел впервые.

– Ты их знаешь? – спросил Уве.

– Один из них мой старый знакомый.

– Вот как?

Николас проскочил мимо шефа, за которым стоял ящик с ножами для устриц.

– Я забыл включить вторую посудомойку, – сказал он и сделал несколько шагов в сторону комнаты для мытья посуды. Уве остановил его, взяв под локоть.

– Я разберусь. Иди к ним.

– Хорошо.

Директор ресторана повернулся и пошел в посудомоечную. Николас схватил из ящика устричный нож и сунул его в левый карман брюк.

11

После ужина Юнас откупорил бутылку красного вина, которую принесла Ванесса, и принес из гостиной портативную звуковую колонку. Поставил ее в дверном проеме, и голос Элвиса Пресли заполнил весь сад. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, на террасе стало прохладно. Юнас посмотрел на небо и нахмурился. Темные тучи надвигались на город.

– Скоро придется включить ламповый обогреватель.

Он отхлебнул вина.

– С тобой все в порядке?

– Господи, она задала мне тот вопрос.

– Кто?

– Психотерапевт. Я, кстати, позвонила ей сегодня днем и отказалась от ее услуг.

Юнас засмеялся.

– Жаль. Я надеялся, что это тебе поможет. Можешь не отвечать на мой вопрос, но я в самом деле переживаю за тебя.

– Я знаю, что тебе не все равно.

Ванесса облокотилась о стол и положила голову на руку.

– Мне сейчас непросто. Слишком много пустого ожидания. Надо постараться чем-то заполнить освободившийся угол жизни. Работа занимала меня целиком, все остальное отходило на второй план. Потеряв ее, я рискую потерять себя, потерять смысл жизни.

– Надо заполнить освободившийся угол, хорошо сказано.

Юнас долил вина в бокал Ванессы.

– Спасибо.

Тучи уже закрыли все небо. Дождь мог хлынуть в любую минуту. Юнас повернулся и включил тепловую лампу на потолке. Ее свет окрасил их лица в оранжевый цвет.

– Последнее время я работала добровольцем в организации, которая занимается помощью одиноким девочкам-эмигранткам – они приехали в Швецию без родителей, без родственников. И теперь руководство хочет, чтобы я взяла шефство над одной из них по имени Наташа. Я вот думаю…

– О чем?

– Я ведь не знаю, что с ней делать, – со вздохом ответила Ванесса. – Она мне нравится, очень умная, добрая и ранимая девочка. Ей много пришлось пережить. Чем я могу ей помочь, сделать так, чтобы она перестала бояться? Ведь я даже за цветами не умею ухаживать.

– Ты слишком самокритична.

Ванесса грустно улыбнулась.

– Да нет. Увы, это правда. За две недели до своего сорокалетия я поняла, что беременна. Решила спросить Сванте, что он думает по поводу нашего решения обойтись без детей и все силы отдать карьере. Может, плюнуть на это и родить? Я понимала, что это мой последний шанс. Но он не захотел. А я не настояла и сделала аборт.

Юнас покачал головой.

– Я никогда не мог понять, что у тебя за отношения со Сванте. Ты умеешь постоять за себя, настоять на своем, мнения других тебя не заботят, но когда Сванте…

– …трахается налево и направо по всем шведским театрам, я терплю?

– Что-то в этом роде.

– Я всегда разделяла секс и любовь. Я думала, что и для него это разные вещи. Наверное, поэтому я так болезненно отнеслась к его нынешнему желанию стать отцом. И он станет им. Отцом детей другой женщины. А у меня уже никогда не будет детей.

– Может, именно поэтому тебе и стоит взять на себя заботу об этой девочке, – сказал Юнас, серьезно глядя на Ванессу. – Ты чертовски добрая и заботливая, хоть и стараешься изо всех сил скрывать это.

Ванесса отвела взгляд в сторону потемневшего сада. Она никогда никому не рассказывала. Ни родителям, ни сестре Монике, ни Сванте. Уехала с Кубы, вернулась в Швецию, как будто ничего не произошло. Поступила в полицейскую академию. С головой окунулась в учебу. Потом в работу. Встретила и влюбилась в Сванте. В глазах у нее защипало, и она, сама того не замечая, дотронулась до Микки-Мауса, висящего на цепочке, на шее.

– Когда я жила на Кубе с Камило, о котором я тебе рассказывала,