Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 1 - Татьяна Юрьевна Степанова

неодушевленное тело, от которого она непременно желает избавиться. Во сне она вспоминает и место — неприятное, неуютное, где происходили эти полузабытые события. Кстати, непременно обратите внимание на интереснейшую деталь, указанную в письме, — «домотканые половики». В сон, где так много фантастического и не правдоподобного: гигантские муравьи, багровый плющ, полуразрушенные стены — вдруг откуда-то проникает бытовая деталь — домотканые половики на полу. Зверева где-то их видела и запомнила. Потом постаралась забыть вместе со всем остальным, но они взяли и приснились ей.

Итак, я продолжаю. Что мы можем уже вычленить из сновидения Зверевой? Какие элементы нам уже известны?

Первое: неуютное место, где она вынуждена скрываться и где были домотканые половики на полу. Второе: некто, находившийся там вместе с ней, — человек, тело, от которого ей надо было во что бы то ни стало избавиться, причем быстро и тайно.

Теперь обратимся вот к чему: время, когда это все с ней происходило. Этот сон, как вы говорите, Вадим, приснился Зверевой после праздника в честь ее дня рождения.

А сколько ей лет исполнилось?

— Пятьдесят два года, — Кравченко слушал докторшу напряженно и внимательно.

— Грустный возраст для женщины: старость на пороге.

Мысли о прошлом мучительны. Воспоминания юности особенно часто посещают нас именно в наши дни рождения. После тридцати это почти всегда грустные праздники: мы вспоминаем, что сделали, чего не сделали, что могли бы сделать.., но не захотели. Сожалеем: время упущено, молодость не вернешь — отсюда угрызения совести, запоздалое раскаяние — если есть в чем каяться. Все эти печальные переживания опять же чаще всего посещают нас именно в наши дни рождения. Мы думаем, что жизнь могла бы сложиться у нас по-иному, если бы мы не сделали то-то и то-то, о чем теперь так сожалеем.

— Но о чем было сожалеть ей? Разве ее жизнь не удалась? — хмыкнул Сидоров. — Такие деньги, такая слава, весь мир у ее ног.

— Зверева очень сложный человек. То, что мне ты, Шура, вчера рассказал про нее — все эти садистские фокусы, ее влечение к причинению боли во время совершения полового…

— Ну да, по-твоему, все это свинство — суть порождение комплекса вины! — бесцеремонно перебил ее опер. — У тебя всегда все на этом комплексе построено, Наташка.

— Не все и не всегда, а в этом конкретном случае, думаю, я не ошибаюсь. Вину Зверева, несомненно, чувствовала. Только вот за что? Обратите внимание, какие образы являются ей во сне: слизь, муравьи — фобия чего-то отвратительного, гадкого. А само расчленение трупа? Что это?

Дикий бесчеловечный поступок. Отвратительный поступок — и по форме, и по содержанию. Если я права, то…

В ту ночь после дня рождения пережитый испуг стал своеобразным толчком для воспоминания во сне о другом испуге, вызванном неким постыдным, неприятным поступком, совершенным в молодости (учтите, это не убийство).

Нет, это что-то иное, плохое, о чем ей больно и тяжко помнить днем.

А теперь попытаемся разгадать, что же это был за поступок.

Мещерский ощутил, что скука и весь скептицизм его тоже вдруг внезапно улетучились. Ему снова стало интересно. Черт возьми! Эта женщина, даже если она и несет сущую чушь, делает это весьма изящно и последовательно.

Даже некая логика во всем этом у нее присутствует…

— Это, пожалуй, самая трудная часть нашего толкования, потому что ничто вроде бы не указывает нам верного пути в символике этого сновидения. Ничто, кроме… — Наталья Алексеевна указала на подчеркнутую в тексте строку. — Вот Зверева употребила слово «ванна» — ей приснилась старая, ржавая ванна. Именно туда во сне она укладывает труп-тело, желая избавиться от него. Буквально это, понятно: в ванне расчленять легче всего, удобно смывать кровь… Смывать жидкость жидкостью: кровь — водой.

Ванна, наполняемая водой… Ассоциация тут прямая — ванна-вода. И если отвлечься от диких и страшных обстоятельств, при которых во сне она встречается с этой самой «ванной-водой», то получается, что… Вот сейчас самое время обратиться к символике сновидений, используемой в начале века Фрейдом, и многими современными психоаналитиками. Символы, изображающие то или иное событие, часто очень условны, иногда просто парадоксальны.

Так, например, человек в целом во сне часто изображается домом. Дети — маленькими зверенышами, насекомыми.

Вода же или любой предмет, имеющий к ней отношение (например, ванна в нашем случае), изображает.., роды.

Фрейд пытался докопаться до основы основ этого символа. Но все его объяснения до сих пор оспариваются. Однако, если все-таки придерживаться его точки зрения, перед нами тождество: вода в сновидении означает не что иное, как рождение, роды.

Кравченко вдруг резко поднялся, потом снова сел.

И они с Сидоровым быстро переглянулись.

— Ты хочешь сказать, Наташка, что она… Зверева… по-твоему, она сделала аборт? — тихо (однако в голосе его слышалось одновременно и утверждение и удивление) спросил опер. — Расчленять тело… Ребенка же по кускам достают, если сроки прошли… Она сделала подпольный аборт, так, что ли? Убила ребенка?

В комнате наступила тишина. Даже Мещерский затаил дыхание, а потом… «детский дом, родильное отделение… отвозили деньги… Неужели?!»

— «И в то же самое мгновение я увидела: он смотрит на меня. И глаза его — мои глаза», — прочла Наталья Алексеевна. — Нет, Саша, ты не совсем прав. Я думаю, никакого аборта не было. Ребенок все же появился на свет.

* * *

После длительной и томительной паузы они все задвигались, зашумели, как публика в театре после объявления антракта.

«Если верить всем этим ее химерическим толкованиям, возможно, смысл сна в этом самом и заключается. Только вот беда — я все равно не верю, не могу себя заставить, — думал Мещерский. — И даже если бы и заставил и поверил, какое отношение все это имеет к нашему делу?»

— Погоди-погоди, Наташка, — Сидоров хмурился.

Было видно: что-то его очень даже насторожило в рассуждении Натальи Алексеевны. — Я окончательно запутался теперь. Изложи-ка своими словами попроще, что ты сама поняла из этого сна.

— Если попроще, то вот что, — докторша тяжко вздохнула. — В молодости Зверева должна была стать матерью.

Однако ни беременность, ни тем более появление на свет ребенка по какой-то причине ее не устраивали. Более того, рождение ребенка воспринималось как настоящая катастрофа. Зверева чувствовала в этом прямую для себя угрозу и всеми силами пыталась этого не допустить. Видимо, она все же обратилась к врачу, но аборт по какой-то причине ей не сделали. Тогда в течение какого-то времени до родов она находилась, а возможно, и скрывалась в каком-то месте — больнице, доме, где ей жилось несладко не только по причинам