Рассказы - Роберт Альберт Блох

Будто очнувшись, Кайл переместил взгляд на Сандру. И увидел кость, лишь кое-где прикрытую кровавой кашицей, из которой вверх смотрел единственный глаз.

Лицо Сандры было съедено.

Перевод: Ольга Зверева

Запах уксуса

(соавтор Генри Каттнер)

Robert Bloch, Henry Kuttner. "The Scent of Vinegar", 1994

Каждый субботний вечер Тим и Берни отправлялись в бордель погонять шары.

— Он не походил на бордель, — сказал Берни. — По крайней мере, не больше, чем дома, в которых жило большинство из нас. Треклятый особняк взгромоздился так высоко над Беверли Хиллз, что приходилось смотреть вниз, если хотел увидеть имение Кинга Видора. — Старик взглянул на Грега и, извиняясь, взмахнул сигарой. — Прошу прощения, я все время забываю, что мы говорим о 1949 годе. Вы, наверное, об этом человеке никогда не слыхали.

— Кинг Видор. — Грег помолчал. — Он режиссер «Большого парада». А еще фильма «За лесом», где Бэтт Дэйвис[91] говорит «Что за дыра!»[92]. Верно?

— Сколько вам лет? — Берни нацелил на Грега сигару.

— Двадцать шесть.

— А мне семьдесят шесть. — Берни прищурился за очками в роговой оправе. — Где вы слышали о Видоре?

— Там же, где о вас. Я изучаю историю Голливуда.

— И борделей. — Берни сухо рассмеялся и, поджав губы, снова запыхтел сигарой.

— Они тоже часть истории Голливуда, — улыбнулся Грег Колмер. — Только ненаписанная.

— В те дни все обделывали шито-крыто, — закивал Берни, — а если ты не мог держать рот на замке, то Говард Стриклинг быстро его затыкал.

— Не он ли заведовал связями с общественностью на MGM?

— Опять в яблочко. — Сигара Берни удовлетворенно кивнула. — Он тот самый парень, которому принадлежат слова: первый долг специалиста по связям с общественностью — не пускать новости в газеты. — Снова смешок. — Стриклинг знал все. Включая то, куда мы с Тимом ходили погонять шары.

— Неужели это было так важно? В смысле, все эти истории о здешних прожигателях жизни…

— …чистая правда, — закончил Берни. — Думаешь, секс придумала Мадонна или какой-то выпендренистый хакер из Калифорнийского технологического? Так вот знай, в прежние времена у нас всякого хватало. Натуралы, геи, би-, три-. Все, что душе угодно. Ты приносишь лестницу, а мы наряжаем жирафа.

— Тогда почему все делалось тайком?

— Цензура. Вот и все. Каждый знал правила и подчинялся им, иначе было чревато… Мы с Тимом входили в администрацию одной и той же студии. Не ахти какие шишки, но с именным парковочным местом. Потому и не собирались рисковать тем, что имели, если понимаешь, о чем я.

Грег кивнул, пытаясь скрыть нетерпение.

Другого способа выудить у Берни то, что нужно на самом деле, нет. И Берни рано или поздно расскажет, ему же больше нечего делать. Сидит в своем убогом старом домишке на захолустном конце Уилшир-бульвара[93], даже поговорить не с кем, потому что друзья все давно мертвы. Наверное, потому и согласился на встречу, потому с ним и беседует.

— Возьмем, к примеру, звезд, — продолжал Берни. — Умные никогда не заводили интрижек там, где работали. Связываться с тем, кого видишь каждый день, слишком рискованно. Нервно все это, и невозможно так просто уйти. Вот они и были постоянными клиентами борделей. — Лицо Берни сморщилось в стариковской улыбке. — Как, по-вашему, воспринял бы средний зритель новость о том, что его кумиру-любовнику приходится платить за секс, совсем как соседу?

— Вряд ли в те дни средний зритель ходил в бордели, — заметил Грег.

— Может, и так. — Берни щелчком стряхнул пепел с сигары. — А вот мы ходили. Мы с Тимом любили завалиться к Китти Эрншоу. Старой доброй бабенке с миллионом хохм.

Грег подался вперед. Ну наконец! Уже что-то.

— Это ей принадлежал дом на холмах, о котором вы говорили?

— Верно. Китти была лучшей, а ее девочки самыми услужливыми.

— А где именно находилось это место?

Берни крутанул сигарой в северном правлении, стряхнув на ковер новую порцию пепла.

— Где-то в стороне от каньона Бенедикта, за Сан-Анджело. Уже и не помню, не был там больше сорока лет…

— Почему вы перестали к ней ездить?

— Китти Эрншоу удалилась на покой, вышла замуж, ударилась в религию или что-то вроде того. Новое руководство было другим, сплошь восточные девушки. Не только японки и китаянки, но и уроженки Бирмы, Сингапура, Явы… отовсюду. На моей памяти мадам никогда не показывалась, но я слышал рассказы. Маркиза де Сад, вот как ее называли.

— Маркиза де Сад?

— Да, Маркиза. Шутили, наверное. Но мне заведение стало казаться чересчур извращенским. Как тем вечером, когда я повстречал в баре пьяницу, и он сказал: «Выбрал себе девушку? Возьми ту, со стеклянным глазом… у нее отличное гнездо». — Берни пожал плечами. — Возможно, тут они тоже шутили, но я навидался такого, что призадумался. Цепи и связанные веревками люди… ну, вы знаете, всякие хлысты, наручники по всем четырем столбикам кровати и швейцарские армейские ножи. Короче, я перестал туда ходить.

— А ваш друг Тим?

— Не знаю. Студия уволила его, когда наступила эра телевидения. Что случилось с ним после этого, сказать не могу.

— А выяснять не пытались?

Старик воткнул сигару в пепельницу:

— Послушайте, мистер Колмер, я немного устал. Так что, если не возражаете…

— Понимаю, сэр. — Грег улыбнулся. — И хочу вас поблагодарить. Вы очень помогли. — Он встал. — Последнее… Расположение места, о котором мы говорили. Если бы вы могли указать его более четко…

— Оно восточнее Бенедикта, больше ничего не помню, — нахмурился Берни. — Грунтовая дорога, вероятно, за эти годы исчезла. — Он заколебался. — Ах, да, наверное, там все сгорело во время того пожара в шестидесятых.

— Я мог бы глянуть. В документах Пожарного департамента.

— Не тратьте время попусту. Местечко за пределами Беверли-Хиллз и даже Лос-Анджелеса. Это ничейная земля, собственно, потому заведение и работало. Никто не знал, под чьей оно юрисдикцией.

— Я понял. — Грег повернулся к выходу. — И еще раз, спасибо.

Старик провел его до двери:

— Не стоит.

— Не стоит что?

— Не ходите туда. Ради вашего же блага.

— Это запрет или предупреждение?

— Считайте, что это совет. От знающего человека.

Старик улыбнулся, но его голос звучал мрачно.

— Тот дом не место для игр с шарами.

* * *

Грег ехал туда не затем, чтобы погонять шары.

Он даже не взял дорожный атлас, потому что места, о котором рассказывал Берни Таннер, не оказалось на карте. Там было белое пятно, а значит, доступ отсутствовал, разве что удастся найти грунтовую дорогу, если та, конечно, еще существует.

Грег проблуждал почти два часа, ругая Бенедикта вдоль и поперек. Дорога оказалась всего лишь извилистой