Кипарисовый крест - Елена Дорош

– Подумать только, эта пройдоха успела родить троих, и все получили титулы!

– При каком еще дворе возможно такое! Это возмутительно!

Дамы говорили по-французски, но Зизи все прекрасно понимала, хотя и была смущена своим невольным участием в разговоре. Это было нехорошо и стыдно, но не вылезать же из-под стола в разгар беседы! И уж тем более признаваться, что владеет французским! Так, краснея и бледнея, Зизи продолжала сидеть под столом.

К счастью, такое случалось редко, уединиться в уютном домике под столом Зизи выпадало раз или два в неделю, не чаще. Однако и этого хватало, чтобы, размышляя о своих перспективах, прийти к неутешительным выводам.

Новая служанка, столь необходимая в трудное время, теперь была без надобности. Полин вполне справится сама. По крайней мере, именно так рассуждала Зизи, страшась неприятных изменений в своей судьбе.

Но все вышло иначе. Они переехали в другое крыло, поближе к покоям цесаревны, но в такие же комнаты, даже чуть больше. Их с Полин комнатушка в размерах, правда, не увеличилась, но главное, что в прихожую поставили облюбованный Зизи стол. И даже в тот же угол.

Зизи перенесла свои немудреные пожитки на новое место и выдохнула.

Она боялась перемен, еще не понимая, как сможет справиться с ними в одиночку. Ведь рядом не было Эдит Карловны и девочек. Ее потребность в чьем-то дружеском присутствии была удивительна ей самой. Еще совсем недавно она страдала от недостатка одиночества и теперь испытывала иную потребность.

Тоска мучила ее все сильнее, но примерно через неделю жизнь порадовала ее хорошей новостью. Во фрейлинском коридоре в услужении у фрейлины Нелидовой поселилась Анет.

У Нелидовой была всего одна комната, где за деревянной перегородкой, выкрашенной в серый цвет, помещался топчан, на котором спала Анет. «Зато не на полу», – хвасталась она. К тому же Анет взяли горничной. Прежняя вышла замуж за солдата из охраны дворца, и от ее услуг пришлось отказаться. Фрейлина называла Анет камеристкой, и это слово звучало намного лучше, чем комнатная служанка.

В общем, подруга была довольна своей судьбой, но Зизи радовалась ее присутствию гораздо больше. Она даже улучила время сбегать в храм на Конюшенной поставить свечку в благодарность за услышанные молитвы.

Вскоре выяснилось, что у фрейлины Нелидовой в покоях довольно много книг. Зная о страсти подружки к чтению, Анет приспособилась потихоньку выносить по одной и давать Зизи на день. Это были совсем другие книги, не те, что они читали с Эдит. Нелидова была поклонницей любовных романов. В них красавицам признавались в любви прекрасные юноши, пышным цветом цвели жаркие объятия, поцелуи, и в конце обязательно была свадьба, после которой наступало бесконечное и полное блаженство. Проглатывая романы один за другим и не понимая половины того, что происходило между мужчиной и женщиной, Зизи тем не менее напитывалась ранее не известными ей эмоциями и, помимо всего прочего, узнавала новые слова, семимильными шагами расширяя свои познания.

Теперь ей недоставало только общения с Эдит Карловной. Однажды летом она, набравшись смелости, отпросилась у хозяйки, чтобы поздравить ту с днем рождения.

Занятая туалетом Куракина махнула рукой.

– Свободна до обеда.

Это был щедрый подарок. До обеда – значит, в ее распоряжении три часа.

Воспитательный дом в двух шагах – на Мойке. Времени хватит наговориться и навестить оставшихся в приюте девочек.

Зизи вылетела из дворца птицей и даже не успела запыхаться по пути.

Она не могла предупредить любимую учительницу о своем приходе и боялась, что той не окажется на месте.

Но Эдит Карловна, дежурившая в этот день, встретила ее у входа.

– Боже! Какой сюрприз! – вскричала она по-французски.

Зизи кинулась в ее объятия и тоже по-французски зашептала скороговоркой:

– Я так скучала по вам, по девочкам. Мне так не хватает наших встреч, разговоров. Я очень хотела вырваться хоть на часок, чтобы побыть около вас.

Этого невнятного бормотания хватило. Чуткая Эдит догадалась о том, что творится в душе девочки, и, не задавая лишних вопросов, отвела ее в свою комнату, приказав дожидаться, пока ей не будет найдена замена на время дежурства.

Вернувшись, Эдит приготовила чай и достала купленные для завтрашнего похода к отцу пирожные.

– Как чувствовала, что ко мне пожалуют гости! – весело сказала она. – Угощайся!

Пока Зизи разливала чай, Эдит украдкой оглядела девочку и сочла, что у нее утомленный и печальный вид. Впрочем, на лице бывшей воспитанницы всегда была печать грусти. Может, все не так плохо?

А Зизи, уплетая сладости, была бесконечно счастлива. Ах, если бы вернуться в ставший если не родным, то, во всяком случае, привычным и знакомым до мелочей дом!

Она проговорили до самого обеда, и времени у Зизи оставалось только добежать до дворца.

– Я забыла рассказать тебе кое-что, – неожиданно произнесла Эдит Карловна. – Вообще-то я не хотела… Но вдруг это важно. В конце концов ты сейчас в безопасности…

Зизи подняла глаза от чашки с чаем, и по спине вдруг пробежал холодок.

– Совсем недавно, как раз в мое дежурство, к нам приходил какой-то господин. Представился статским советником Курычевым. Он разыскивал дочь своей покойной сестры. Та вроде бы умерла, оставив после себя ребенка, родившегося зимой шестьдесят седьмого года. Имя девочки он не знал, как и дату, когда она могла поступить в приют. Интересовался теми, кто был привезен до начала марта. Свое появление через тринадцать лет он объяснил тем, все это время по делам службы безвыездно находился в Индии. О том, что племянницу сразу после смерти сестры во время родов за отсутствием других родственников сдали в воспитательный дом, якобы узнал только по возвращении. С разрешения Аркадии Дмитриевны я дала ему регистрационную книгу. Он…

Эдит вдруг сбилась и заговорила торопливо, словно извиняясь:

– Курычев выглядел очень представительно. Ни у кого не возникло и ни тени сомнения в его искренности. У него даже слезы выступили.

– Он нашел племянницу? – замирая, спросила Зизи.

– С января по март шестьдесят седьмого к нам поступили лишь три младенца, и все примерно одного возраста. Мари, Анет и ты. Врач, осматривающий вас, сказал, что каждой не более месяца-двух от рождения.

– Но кого же из нас он искал?

– В том-то и дело, что я так и не поняла его истинных намерений.

Зизи сцепила руки так, что побелели костяшки пальцев. Она не обратила внимания на последнюю фразу Эдит, думая о своем.

– Одной из нас уже нет в живых, а