Растворенные - Сара Блэдэль

– Эй, Шотландец?

Его позвал один из кинологов, он появился из-за угла, ведя на поводке свою ретивую собаку.

– Мы нашли мужа в лесу.

– Мужа Шарлотты Лаурсен?

– Да, мы забрали его к себе в машину. Налили ему кофе. Он вообще никакой.

Клаус сидел на заднем сиденье одной из патрульных машин, выставив ноги на улицу и сжимая в руках чашку. Волосы были всклокочены, на нем была та же одежда, что и накануне. Глаза покраснели и воспалились. Лиам внимательно посмотрел на него. От тренера его сына осталась лишь тень. Не похоже, чтобы он испытывал страх или чувство вины, подумал Лиам и пошел к машине. И страх, и чувство вины не были исключены. И тем не менее опыт подсказывал ему, что человек, которого мучают угрызения совести, обычно старается выглядеть более или менее нормально, пытаясь скрыть вину. Клаус же ничего не скрывал.

Заметив Лиама, Клаус вскочил на ноги.

– Все это надо было делать вчера, – выпалил он ему в лицо.

Глаза его сверкали, он гневно махнул рукой в сторону оперативников в лесу.

– Таков порядок, и нам не хватало информации, – объяснил Лиам. – Мы не имеем никакого права поднимать всех на уши только потому, что женщина не явилась на работу. К сожалению, это так, Клаус.

– Ну я же говорил, черт возьми, что она не просто так не пришла на работу! Я сразу сказал, что совершено преступление!

– Нет никаких свидетелей и нет никаких следов нарушения закона, – продолжил Лиам спокойно. – Если бы нам приходилось реагировать во всех тех случаях, когда люди исчезают на несколько часов, то пришлось бы увеличить в два раза отряд полицейских, да и то бы не хватило.

– Но тут совсем другое дело, – возмутился Клаус. – Я же все тебе вчера рассказал. Шарлотта никогда бы вот так не оставила Оливера. Никогда. Я знал, что дело плохо, но вы не хотели меня слушать. Вы ничего не сделали, а сегодня, может быть, уже поздно.

– Я не могу сказать тебе ничего другого, кроме того, что уже сказал. И ты видишь, что сейчас мы делаем все возможное.

– Да, с опозданием на сутки, – хрипло проговорил Клаус. – Что ты посоветуешь мне сказать детям? Они спрашивают, где мама… Они плачут, они не понимают, почему она не вернулась домой.

Он растерянно посмотрел на Лиама.

– А где сейчас дети?

– У моих родителей. Они живут тут неподалеку.

Клаус покачал головой.

– Силле и Оливер ведь чувствуют, что все вокруг беспокоятся.

Лиам положил руку ему на плечо.

– Клаус, с нашим отделом в Оденсе сотрудничают детские психологи, если надо, мы мгновенно организуем консультацию.

Клаус потер глаза.

– Спасибо, но лучше бы вы побыстрее нашли Шарлотту.

Лиам кивнул.

– Нас сейчас восемь полицейских в Томмерупе, и мы делаем все, что можем, чтобы найти твою жену. Обещаю!

– Значит, теперь ты мне веришь? Ты тоже считаешь, что с ней что-то случилось?

– Я думаю, тут что-то нечисто, больше пока ничего не могу сказать, но будем на связи, и ты должен знать, что мы делаем все от нас зависящее, чтобы она вернулась домой.

Лиам посмотрел в сторону опушки леса – его позвал один из кинологов.

– Извини, мне надо туда. Посиди тут немного, я скоро вернусь.

– Ее нашли? – закричал Клаус.

– Нет, – ответил Лиам и поднял руку, успокаивая Клауса. – Если бы Шарлотта была поблизости, собаки бы учуяли.

Обескураженный Клаус забрался на заднее сиденье, а Лиам пошел к опушке леса. Кинолог, не говоря ни слова, показал ему на лежащий в траве айфон. Стекло было разбито, сим-карта вынута. Под валявшимся рядом прозрачным чехлом лежала фотография двух маленьких детей. У младшего был синдром Дауна.

– Будьте добры, отправьте это прямо сейчас на экспертизу, – сказал Лиам.

Он позвал Дею и показал ей телефон, а кинолог в это время подозвал техников-криминалистов.

– Мы прямо сейчас начнем просматривать все файлы с камер наблюдения поблизости от комплекса, и надо отправить кого-нибудь в «Прекрасную форму», чтобы расспросить тренеров и сотрудников.

– А пресса? Будем публиковать объявление о розыске?

Лиам хмуро посмотрел на Дею.

– Да!

* * *

Нассрин откинулась назад и крепче ухватилась за планку управления, впившись ногтями в твердую резину. Вода сильно ударяла ее сзади, когда она касалась поверхности, а несколько секунд спустя она упиралась обеими ногами, так что доска под ней на мгновение погружалась в воду. Ветер сильно трепал кайт над головой, стропы натянулись, и она снова оторвалась от поверхности воды. Над ней в ярко-синем летнем небе плыли разрозненные облака. Она чувствовала ветер на щеках и свежий воздух в ноздрях. Несколько раз глубоко вздохнув и ослабив хватку, она опустилась на воду. Вода окутала ее прохладой, и Нассрин медленно двинулась на мелководье.

Отжав волосы, она подумала, что, может быть, стоит зайти в туалет на берегу и сполоснуть их, чтобы соленая вода не успела полностью высохнуть до того, как она вернется домой и примет душ, но потом передумала и просто уложила волосы в пучок. Затем встряхнула безвольно лежащий кайт и почувствовала легкую боль в руках и плечах. Ветер сегодня оказался слишком сильным, но ей такая погода больше нравилась. Она затолкала громоздкий парус на заднее сиденье и перевела взгляд на гриль-бар, темное здание, блестевшее в лучах солнца на пристани. Перед баром все столики были заполнены, люди ели и пили. Вывеска на ларьке с мороженым «Фриско» светилась красным и белым. В воздухе висел тяжелый дым от напряженно работающей фритюрницы.

– Как дела? – крикнул ей какой-то молодой человек. Похоже, он был пьян. И к тому же глуп. На нем были шорты для плавания и футболка. Он не очень твердо стоял на ногах. Она уже слышала его возгласы, когда шла к машине, и решила не замечать его. Но тут он сделал шаг в ее сторону.

– Ты, похоже, вся промокла! – крикнул он, громко хихикая. Он оперся о столик. Его друзья засмеялись вместе с ним. Она отвела взгляд и стала складывать оставшиеся вещи в машину.

Она слышала, что он продолжает кричать, но перестала обращать на него внимание.

– Да он просто идиот, – пробормотал пожилой мужчина, подходя к ее машине.

Она улыбнулась и кивнула.

– Я пытаюсь не обращать внимания.

– Он