Исправительный дом - Никки Френч

– А это имеет значение для дела? – осведомилась судья.

– Может быть, тебе заплатили? – продолжала Табита. – Какой-нибудь таблоид?

– Что? – воскликнула Шона, мгновенно покрывшись испариной.

– Скажи, сколько тебе дали, чтобы ты вытащила мое грязное белье на всеобщее обозрение?

– Подождите, мисс Харди, – вновь вступилась судья. – Вы сейчас предъявляете довольно серьезное обвинение. И, должна вам заметить, к свидетелю защиты, которого вы сами вызвали в процесс.

– Да, я понимаю. Тогда спросите ее сами.

– Не надо учить меня, как вести судебный процесс, – прищурилась судья Мандей. – Который вы, кстати, пытаетесь свести к банальной склоке.

Она обратилась к Шоне:

– Мисс Фрай. Против вас выдвинуто довольно серьезное обвинение, и я, как судья, обязана провести расследование. Скажите, вы получали какое-нибудь вознаграждение за вашу информацию, деньгами или иным способом?

– Это она подсудимая, а не я!

– Вы можете ответить на вопрос суда?

– Но я же не сделала ничего плохого. Просто старалась вести себя, как всякий порядочный гражданин.

– Скажи «да», и покончим с этим, – встряла Табита.

– Ну хорошо, я дала коротенькое интервью, – сказала Шона. – Почему бы нет?

– Потому, – заметила судья, – что вы не можете быть беспристрастным свидетелем, если вам заплатили.

– Но так же несправедливо, – возразила Шона. – Почему я не могла рассказать журналистам эту историю? Все, о чем я им поведала, я видела собственными глазами. И в любом случае, – тут голос Шоны сделался громче и возмущенно зазвенел, – очевидно, что именно она и совершила это убийство! И так думают все в нашей деревне, а не только я. Если хотите, мы еще в школе считали ее поехавшей.

– Вы свободны! – грозно рыкнула на нее Мандей и повернулась к Табите: – Как я полагаю, мисс Харди, у вас нет больше свидетелей защиты, показания которых вам пришлось бы опровергать?

– Это было ужасно. Полный кошмар! – сказала Табита.

– Все получилось не так, как я себе представляла, – отозвалась Микаэла, у которой на верхней губе остался пенный след от выпитого капучино.

– По крайней мере, я ничего не сказала про ее отношения с Робом Кумбе.

– А почему?

– Хотела было сказать, да потом как-то стыдно стало.

– Кстати, знаешь, что мне кажется?

– Ну?

– Мне кажется, что некоторые из присяжных уже на твоей стороне.

– Что, в самом деле?

– Ага. Вон тот, что в толстовке, который разговаривал с тобой. Я видела, как он смеялся. И та тетка в нижнем ряду, что с бусами.

– А, Моргуша…

– Кто?

– Это я так прозвала ее, потому что она часто моргает.

– Смотри, не ляпни такое на заседании. Но, как бы то ни было, в самом начале они были мрачными, как совы, а теперь стали оттаивать. Во всяком случае, некоторые из них тебе явно сочувствуют.

– Быть может, быть может…

Глава 69

Сэм Макбрайд показался Табите еще более худым и ниже ростом после их свидания в тюрьме. На свидетельской трибуне он выглядел как-то беспомощно. Дешевый синий костюм сидел на нем мешком, а оранжевый галстук явно сдавливал шею. Когда Сэма привели к присяге, его голос дрогнул, а потом он словно язык проглотил – Табита лишь заметила, как трясутся у него руки. Впрочем, свои показания Сэм стал давать довольно уверенно. Уставшей от всего происходящего Табите даже не хотелось задавать ему вопросы.

Сэм рассказал, что работает водителем школьного автобуса. На момент убийства Стюарта Риза он около пяти недель проживал неподалеку от деревни, а до этого проходил службу в армии. В Девоншир он приехал, чтобы забыть про свою прошлую жизнь. Среди жителей Окхэма у него не было знакомых или друзей, а водителем автобуса он устроился недели за три с половиной, как все случилось. Да, в армии он был водителем грузовика, поэтому особой разницы не почувствовал. Обычный его день выглядит так: утром он собирает детишек до школы, потом заезжает за пенсионерами, чтобы развезти тех по социальным центрам на обед, а ближе к вечеру развозит школьников по домам. Потом загоняет автобус в парк, и все.

Да, двадцать первого декабря он также был в Окхэме. День как день, отметил он, только вот гололед сильно докучал. Да и детишки больно шумели – у них вроде как каникулы начинались.

В Окхэме он оказался около четверти девятого, как обычно. Зашел в магазин за сигаретами.

– Я все пытаюсь бросить курить, – добавил Сэм, пожимая своими тощими плечами.

– Вы помните, что видели меня? – спросила его Табита.

– Да, вы тогда были в пижаме.

– А мы с вами разговаривали?

– Нет, кажется.

– А вы не помните, может, я разговаривала с кем-нибудь другим?

– Ну, наверное, вы что-то говорили женщине – ну, той, что была за прилавком, – снова подернул плечами Сэм.

– А вы не припомните, не говорила ли я что-нибудь про Стюарта Риза?

– Нет.

– А вот Роб Кумбе, он тоже ничего про него не говорил?

– Не могу сказать.

Табита ожидала услышать другой ответ, но сдержалась и продолжила:

– Вот вы говорите, что не можете сказать про это, но, возможно, он все-таки что-то говорил?

– Я не обращал ни на что внимания, – покачал головой Сэм. – Хотя вполне вероятно, что он мог что-то сказать.

– Ладно, я спрошу вас по-другому. Вы слышали, чтобы я переругивалась с Робом?

– Нет, не слышал…

Сэм на мгновение замялся, но тут же продолжил:

– Я бы запомнил, если бы вы с ним ругалась. Ведь мы стояли совсем рядом.

Сэм не говорил об этом во время их свидания, и сей факт заставил Табиту преисполниться благодарности к водителю автобуса. Она попросила включить видеозапись. Сначала дали кадры с камеры наружного наблюдения. Таймер внизу показал время: было десять минут девятого утра. Вот на экране показались две школьницы в мешковатых куртках. Потом – трое детей. Подъехала машина, из которой вышли Роб Кумбе и его дочь. А вот в кадре появилась фигура, облаченная в куртку и пижамные штаны. Это, собственно, и была Табита. На часах – 08:11:44. Она помнила все почти наизусть. Через секунду Табита исчезла за дверью магазина.

Потом подошел автобус. Сквозь треснувшее стекло можно было различить мальчишескую физиономию.

Из кабины автобуса вышел Сэм Макбрайд и направился ко входу в магазин.

Табита попросила включить запись с внутренней камеры. Сначала на экране показался затылок Терри и Роб Кумбе. Зашла Табита. За нею появился Сэм, отчего образовалась небольшая очередь. Роб довольно эмоционально жестикулировал, ненадолго открыв для объектива камеры истомленное лицо Табиты. Но вот Роб Кумбе добрался наконец до