Тайная академия слуг - Ким Иын

Чон Гымхи невольно начала перебирать в голове последние связанные с ним события – заместитель О, подсыпавшая яд в еду Чон Ихва сотрудница столовой…

Раньше это должно было стать ножом, приставленным прямо к горлу, – он не колеблясь пронзил бы ей горло этим ножом. Но не теперь. Теперь нож был направлен на нее уже не так решительно. Чон Гымхи усмехнулась про себя. Она-то уже готовилась ответить на его выпад…

Стоит ли проверить, как много он услышал от Ли Джинука? Гымхи хорошо знала Чон Ихва. Вряд ли та поручила ему раскрыть всю информацию до последней детали. Она была не настолько глупа, чтобы сразу выложить все карты. Слегка надавить на нее – вот чего она добивалась.

Пэк Дохён, наверное, собирался угрожать ей, раздобыв эту частичную информацию, маленькую зацепку, думая, что он контролирует ситуацию. Чон Гымхи задумалась: стоит ли избавиться от парня?.. Нет, если убрать его, Чон Ихва нанесет еще более опасный удар. Даже если Пэк Дохён исчезнет, она не прекратит свои угрозы. К тому же что он сейчас ей мог сделать? А вот она вполне могла взять его под свой контроль.

– Скажу прямо…

«Что ж, если хочешь ударить – вперед. Я всегда готова. Я больше не та Золушка, которая страдала, покрытая черной угольной пылью в шахтерском поселке. Если ты хочешь узнать, на что может пойти Золушка, чтобы сохранить хрупкие стеклянные туфельки, я тебе покажу…»

– Помогите мне, мама.

Вот так, сложил оружие, даже не вступив в схватку?.. Как и ожидалось от смышленого Пэк Дохёна. Он точно знал, когда махать мечом, а когда лучше спрятать его в ножны.

– Позвольте мне участвовать в проекте в Янъяне. Я буду усердно учиться у вас.

Участвовать… Видно, изначально в его планах было отобрать его целиком.

– Я понимаю, что не могу победить вас, мама. В конце концов, вы женщина и можете воздействовать на моего отца своими чарами – так что вы во всем в более выгодном положении, чем я. Я встану на вашу сторону. Развивайте компанию, как хотите, а потом отдайте ее мне. Я стану вашим настоящим сыном.

Чон Гымхи улыбнулась. Не давить и топтать, чтобы подняться выше, а принять и объединить. Пэк Дохён все-таки ее сын, да… А что, если действительно обучить его всему и сделать своим наследником? Укрепить основы группы и передать ее Пэк Дохёну, чтобы он вел ее в правильном направлении?

Чон Гымхи задумалась. Но сначала нужно разобраться с неотложными делами. Она решила встретиться с Ли Джинуком. И с Чон Ихва. Ей нужно понять, было ли это объявлением войны или та уже давно началась.

* * *

– Ты что вообще такое? Как у тебя получается внезапно появляться где угодно по собственному желанию, словно у какого-то сказочного персонажа?

Хан Соджон, войдя в свою комнату в общежитии, увидела стоящего там Ли Джинука и вскрикнула от удивления.

– Тебя кто-то вообще приглашал в эту комнату?

– Вот я тебя и ждал, чтоб пригласила.

Ли Джинук улыбнулся. Однако в этой улыбке не было ничего, только пустота. Хан Соджон пристально посмотрела на него. Что вообще произошло с ним за то время, что они не виделись? Она была сбита с толку – и от этого подозревала подвох в каждом его слове и движении. Может, он пришел расправиться с ней, как и с Юджин, – и вот поджидает ее, сидя у изголовья кровати?

– Не смотри на меня так. Можно подумать, я пришел сделать с тобой что-то плохое…

Ли Джинук поднял руки в примирительном жесте. Хоть он шутливо прищурился, Хан Соджон не спешила расслабляться.

– Ненавижу это выражение лица – и ты туда же!

Хан Соджон даже не шелохнулась, и Ли Джинук тихо вздохнул.

– Я пришел, чтобы кое-что передать. Скоро уйду, так что не смотри на меня так угрожающе. А то сейчас аж помру от страха.

Сказав это, Ли Джинук с легкой улыбкой протянул ей конверт.

Соджон с недоверием приняла конверт у него из рук. Ей казалось, что внутри может быть что-то вроде судебного приговора. Например, уведомление о том, что по определенным причинам она стала мишенью для устранения. От этой мысли все внутри нее сжалось.

– Вау!

Открыв конверт и заглянув внутрь, Хан Соджон широко улыбнулась. В одно мгновение все напряжение, сомнения и растерянность исчезли, как дым. В конверте лежали несколько фотографий. Это были фотографии Сохён.

На нее нахлынули воспоминания. Кан Юджин, с которой она подружилась, говоря по душам в этом странном заведении. Та самая Кан Юджин, которая помогала Хан Соджон адаптироваться к новой среде. И вот она, Сохён, – ее маленькая дочурка. По ночам, прячась от посторонних глаз, Кан Юджин показывала ей фотографии своей дочери под одеялом.

На фото Сохён улыбалась. Фотография была сделана в парке аттракционов. Девочка держала в руке мороженое, не замечая, что ее лицо перепачкано им, и улыбалась. Она махала кому-то рукой, сидя на карусели. На ней было платье в клетку, которое, судя по всему, недавно купили, и выглядело оно довольно дорогим.

– Выпускница Чон Гымхи попросила передать тебе это.

Вот оно что… Чон Гымхи и правда сдержала свое обещание.

Хан Соджон не могла удержаться от широкой улыбки, глядя на фотографии Сохён. Ли Джинук заметил это. Инстинктивно он шагнул к ней, словно его приманила эта улыбка, непосредственная, как у ребенка. Это было как гравитация. А он был как одинокое тело, выброшенное за пределы атмосферы, за пределы орбиты, и бесцельно слоняющееся в холодном темном космосе. Он стоял на краю пропасти, ощущая безграничную пустоту. Ему отчаянно нужна была сила, которая снова вернет его на землю, чтобы он мог крепко стоять на двух ногах. Якорь, чтобы удержаться. Любая мелочь, хотя бы крошечная ниточка, которая могла бы его притянуть, привязать к этому миру. На самом деле до этого момента Ли Джинук даже сам не осознавал, насколько ему это было нужно. Простая, ничего особо не значащая улыбка Хан Соджон напомнила ему об этом. Крошечный проблеск света сквозь непроглядную тьму.

Как люди в далеком прошлом, ориентировавшиеся по звездам, Ли Джинук ухватился за эту ниточку.

Внезапно он вспомнил те времена, когда был просто сыном владельца магазина по продаже лотерейных билетов. Тогда Джинук встретил Соджон – ее жизненные обстоятельства были не из легких. Но, несмотря ни на что, она жила с невероятным упорством. С раннего утра до поздней ночи, когда все остальные