Под прицелом - Том Клэнси

Затем ЦРУ. Отдел специальных мероприятий.

Целенаправленные убийства. Санкционированные тайные операции.

Тайер пожал плечами. Ладно, этот парень - шпион, притом жутковатый, но почему меня это должно волновать?

Затем были изложены подробности конкретных операций. Он быстро просмотрел их. Можно было сказать, что это не документы ЦРУ, но они, похоже, содержали подробную информацию о карьере Кларка в агентстве.

Это был сложный информационный хаос. Информация, которая могла быть кому-то интересна - Хьюман Райтс Вотч, Амнести Интернешнал. Но - Бентон Тайер? Просмотр уже ему наскучил. Он вел внутренний диалог с таинственным человеком, который передал ему эту флешку. Господи. Как будто мне не насрать. Переходи к делу.

Затем он остановился. Да? В этом весь смысл?

Фотографии с Кларком и младшим Джоном Патриком Райаном. Подробности их отношений, длящихся четверть века.

Итак, парень стар, и он бывший сотрудник ЦРУ. Райан также стар и тоже бывший сотрудник ЦРУ. Они знали друг друга? Это все, что у тебя есть, таинственный человек?

А затем, после краткого описания работы Джона Кларка в "Радуге", появился единственный документ, который казался неуместным. Обвинение в убийстве, совершенном Кларком в Германии тридцать лет назад.

Почему этого нет на своем месте по хронологии?    Тайер внимательно прочитал это. Из всей имеющейся информации у него сложилось впечатление, что информация поступала из источника за пределами Соединенных Штатов.

Он перелистнул к следующей странице.

Документ с подробным описанием президентского помилования, тайно данного Кларку за убийства, совершенные в ЦРУ.

"Итак..." Тайер пробормотал что-то себе под нос. "Глава ЦРУ Райан приказывает Кларку убивать людей, а затем президент Райан постфактум документирует преступления".

"Срань господня!"

Тайер снял трубку телефона, нажал пару кнопок.

— Это Тайер. Мне нужно увидеть его сегодня вечером, как только он вернется с аэродрома "Марин Уан" и появится в Белом доме.

36

Движение на дороге Бойя — Миран-Шах было слабым в течение всего дня, а ночью его вообще практически не было видно. Несколько транспортных средств, талибы на мотоциклах и несколько ярко раскрашенных автобусов с маленькими зеркалами, свисающими с боков, как рождественские украшения. Но люди на наблюдательном пункте не увидели ничего необычного. Мохаммед аль-Даркур сказал, что его заключенный упомянул, будто бы офицеры УМР прибывали в этот район на самолетах, а это означало, что они должны были приземлиться в Миран-Шахе, и им пришлось ехать по этой дороге, чтобы добраться до лагеря.

Но за первые тридцать шесть часов наблюдения Дрисколл и остальные ни к чему не пришли.

Тем не менее аль-Даркур фотографировал каждую проезжавшую мимо машину. У него не было возможности быть уверенным, что какой-нибудь высокопоставленный офицер УМР, даже сам генерал Риаз Рехан, не переоденется пастухом коз, чтобы отправиться в тренировочные лагеря Хаккани, поэтому после того, как каждая машина проезжала их позицию, аль-Даркур и его люди просматривали изображения в высоком разрешении.

Но до сих пор они не видели никаких признаков того, что УМР или даже какие-либо иностранные силы, если уж на то пошло, действовали в этом районе.

Сразу после полуночи Дрисколл устанавливал камеру ночного видения на треноге, обращенной к дороге, в то время как трое других мужчин лежали на своих койках в коридоре позади него. Минуту назад проехал дребезжащий автобус; поднятая им пыль все еще висела в воздухе над шоссе Миран Шах - Бойя.

Сэм на мгновение протер глаза, а затем оглянулся.

Он тут же плотнее прижался лицом к окуляру оптического прицела. Там, на дороге под ним, остановились четыре затемненных пикапа, и с задних сидений выбрались мужчины. У них были винтовки, их одежда была черной, и они крадучись поднимались по каменистому склону холма прямо к конспиративной квартире УМР.

— Наших бьют! - крикнул Дрисколл.

Мгновение спустя Мохаммед был рядом с ним с рацией в руке. Он воспользовался биноклем, увидел около дюжины человек в сотне ярдов под ними и повернулся к одному из своих капитанов.

— Свяжись с базой. Скажи им, что нам нужна срочная эвакуация, немедленно!

Его подчиненный направился к рации, а аль-Даркур повернулся к Дрисколлу.

— Если мы поедем на грузовиках, они уничтожат нас из РПГ по дороге.

Но Сэм не слушал - он думал.

— Мохаммед, зачем им так нападать?

— Что ты имеешь в виду?

— Они должны знать, что мы следим за дорогой. Почему они пошли к дороге, в низину, а не на возвышенность позади нас?

Аль-Даркур задумался, но лишь на мгновение.

— Мы уже окружены.

— Совершенно верно. Под нами блокирующие силы; атака будет нанесена с...

Задняя стена комплекса содрогнулась от взрыва. Он был в тридцати ярдах от того места, где аль-Даркур и Дрисколл стояли в коридоре, но все равно сбил их с ног.

Майор УМР начал выкрикивать команды в рацию и снова поднялся на ноги. Сэм схватил свою M4 и побежал к лестнице, перепрыгивая через три ступеньки за раз, бросаясь навстречу врагу, который, должно быть, пытался проломить заднюю стену.

Сэм спустился на первый этаж и продолжил бежать к задней части здания. В комнате слева от него он миновал двух бойцов 7-й команды. Они направили лучи своего оружия в окно первого этажа, заливая восточную часть комплекса белым светом, отчаянно пытаясь найти цели. Дрисколл продолжал двигаться к выходу на заднюю территорию, отчаянно надеясь, что часовые, выставленные у задних ворот, все еще сражаются, удерживая людей Хаккани зажатыми в окружающих кустах и холмах.

Перед конспиративной квартирой послышалась грохочущая перестрелка, когда враг продвигался по скалам вверх по склону к главному входу.

Когда Сэм на полной скорости помчался к открытой задней двери, готовясь броситься через черную, как смоль, территорию к воротам, голос аль-Даркура раздался из динамика рации. Теперь он говорил по-английски.

— Сэм! Наши часовые не контролируют заднюю стену. Враг, должно быть, уже внутри комплекса!

Инерция Дрисколла занесла его в дверной проем, пока он обрабатывал эту информацию. Он не успел сделать и пяти футов в ночи, когда в двадцати метрах впереди от ворот замелькали яркие вспышки света, и гулкие выстрелы из автомата Калашникова эхом отразились от внешних стен дома. Дрисколл