Современный зарубежный детектив-15. Книги 1-16 - Рада Джонс

почернели, он вспыхнул, и обугленная бумага съежилась, обнажив опрятный почерк. Но прежде чем Джудит успела разобрать хоть слово, обгоревшие уголки свернулись, и мгновение спустя бумага занялась.

«Вот так-то лучше», — сказала себе Джудит.

Теперь она может сосредоточиться на деле. Усевшись в любимое кресло, она вспомнила, как София и Маркус буквально в один голос утверждали, что Джеффри был идеальным. Но Сьюзи права: это не может быть правдой. Наверняка он хранил какой-то страшный секрет, иначе зачем кому-то понадобилось его убивать?

Громкий звонок разорвал тишину, и Джудит подпрыгнула, осознав, что это звонит ее домашний телефон. Она подошла к аппарату и подняла трубку кремового цвета.

— Джудит Поттс, — представилась она.

На другом конце линии повисло молчание. Вернее, Джудит слышала, как кто-то дышит.

— Здравствуйте? — сказала она, чувствуя, как нарастает раздражение. Неужели кто-то пытается ее разыграть?

— Следуйте за деньгами, — произнес приглушенный голос на другом конце линии. Джудит едва разбирала слова — человек будто говорил, поднеся к трубке кусок ткани.

— Не понимаю, о чем вы?

— Вы хотите знать, кто убил Джеффри Лашингтона? Тогда следуйте за деньгами.

— Откуда у вас мой номер телефона? — спросила Джудит, но тут раздался щелчок.

Собеседник повесил трубку.

Глава 8

Утро следующего дня Бекс пыталась начать радостно, хотя прекрасно знала: ей все равно испортят настроение. Она не могла ничего с этим поделать, а потому чувство обиды было особенно острым.

В кои-то веки проблема была связана не с ее ближайшими родственниками. На самом деле после ее героического разоблачения преступников в компании Джудит и Сьюзи положение Бекс в семье несколько изменилось. Ее дочь Хлоя теперь училась на первом курсе Эксетерского университета. Ее выбор специальности — сравнительное религиоведение — мягко говоря, удивил родителей. Но студенческая жизнь Хлои началась одновременно с новым этапом неминуемого взросления, и она постепенно, пусть и неохотно, начала признавать в матери равную себе фигуру на шахматной доске их семьи.

Ну а Сэму уже исполнилось восемнадцать, и он по уши был в выпускных экзаменах. Точнее, мог бы быть, если бы хоть немного учился. В прошлом месяце, после череды провальных пробных тестов, он объявил семье, что больше не будет повторять учебный материал до начала экзаменов, а родителям не стоит волноваться по этому поводу, ведь у него «все норм». Колин хотел обрушить на сына яростную тираду, но Бекс напомнила ему, что Сэму никогда не нравилось учиться. Возможно, таким образом он пытался освободить время, чтобы найти другие увлечения. Колин в свою очередь заметил — и весьма разумно, — что проблем бы не возникло, если бы у Сэма имелись другие интересы. Но их не было: его не волновало ничего, кроме игровой приставки, походов в пабы и сна. Мысленно Бекс соглашалась с мужем, но все равно продолжала стоять на своем. Они должны дать Сэму немного личного пространства.

В этом вопросе, как и во многих других, Колин теперь полагался на жену. Бекс нравилось думать, что причина тому — ее новообретенная слава борца с преступностью, но подозревала, что покладистость Колина гораздо сильнее связана с тем, что она недавно случайно сколотила маленькое состояние, совершив ряд удачных вложений. Колин прекрасно знал, на что похожа пенсия викария, и был благодарен Бекс за заботу об их финансовом будущем. Иными словами, Бекс наконец сумела устроить свою семейную жизнь так, как хотела.

И именно в этот момент Мэриан Старлинг, мать Колина, объявила, что переезжает к ним. Бекс впервые встретила человека, напрочь лишенного всяких положительных качеств, а ведь она была лично знакома с достаточным количеством убийц, о чем не забывала напоминать Колину.

Бекс не нравилось, что она так сильно недолюбливает собственную свекровь, но в этом положении она оказалась из-за всех поступков, которые Мэриан совершила за годы их знакомства. Колин чаще всего соглашался с Бекс в том, что его мать была ночным кошмаром, но Мэриан держала его в ежовых рукавицах.

Когда Бекс и Колин утром обменивались новостями на кухне, сюда же вплыла Мэриан, завернутая в шерстяной кафтан, который она приобрела во время прошлогодней поездки в Анды — она отправилась туда в одиночестве, чтобы «найти себя».

— Не обращайте на меня внимания, — объявила она, направляясь к чайнику. — Просто хочу налить себе чашку чая.

Колин привстал со стула, но Бекс кинула на него предупреждающий взгляд. Его мать способна налить себе чашку чая без посторонней помощи.

— Так ты проверишь кладбища? — спросила Бекс, не желая прерывать разговор с мужем.

Мэриан гремела посудой, вытаскивая из шкафа чашку за чашкой, пытаясь найти чистую. Разумеется, все они были чистыми.

— Не уверен, что знаю, где искать, — сказал Колин, и его взгляд метнулся к матери, которая дула в чашку, чтобы избавиться от воображаемой пыли.

— Разве у вас не должны храниться епархиальные записи? — продолжала Бекс. — Или какой-нибудь архив?

— Наверное.

Теперь Мэриан со скорбным выражением лица принялась рыться в соседнем шкафу, где хранились десятки разных коробочек с чаем. Ни одна из них не пришлась ей по вкусу.

— Со вчерашнего дня нового чая там не появилось, — заметила Бекс.

— Ты уверена, что у вас нет ассама? — спросила Мэриан. — Колин его обожает.

— Я… эм… перестал его пить довольно давно, — сказал Колин и снова обратился к жене: — Разве ты не можешь запросить записи у городского совета?

— Нам сказали, что Джеффри попытался замять скандал, — ответила Бекс. — Мне хочется узнать, что говорят об этом представители церкви. Их точка зрения может немного отличаться от той, что изложена в архивах совета.

Мэриан нашла сахарницу и теперь пристально всматривалась в нее, словно внутри мог оказаться мышиный помет. Бекс вскочила со стула и ударила ладонями о столешницу.

— Мэриан!

Мэриан притворилась удивленной.

— Ты так и не купила белый сахар, да?

— В этом доме есть только нерафинированный, но в этом нет ничего страшного, потому что он точно так же растворяется в горячем чае.

Мэриан с бесконечной снисходительностью посмотрела на свою невестку.

— Для меня очевидно, что они разные на вкус, — произнесла она мученическим тоном. — Прошу прощения, если я требую слишком многого. Я знаю, что не идеальна, но мне приходится нелегко с тех пор, как отец Колина покинул нас.

— Не волнуйся, — сказал Колин, вмешиваясь в разговор в качестве миротворца. — Я сделаю тебе чашку чая.

— Это так мило с твоей стороны, мне бы не хотелось доставлять вам неудобства.

— Почему бы тебе не вернуться в свою комнату? — продолжил Колин. — Возьми с собой газету. Я принесу тебе чай.

— Ты сделаешь это для меня? Ты так добр! — И Мэриан поплелась из кухни так медленно, что у Бекс в голове возник образ пленника, которого