Между добром и злом. 4 том - Кирико Кири

— Ладно, едем, — Кондрат ловко запрыгнул на лошадь.

— Да, давай… — устало согласилась она. — Мне надо забрать кое-что с работы…

Несмотря на сгущающиеся сумерки, город вокруг не спешил засыпать. Время в отличие от светового дня, не укоротилось, и по тротуарам, ныряя из одного светового пятна уличных ламп в другое перетекали потоки людей. По дорогам грохотали экипажи, освещая дорогу тусклыми фонарями, а в улочках, куда не добивал свет, клубилась темнота со всеми вытекающими.

Иногда там проскальзывали подозрительные личности, словно твари, боящиеся света, прячась в темноте в поисках случайно жертвы. Кондрат не раз становился свидетелем, как вот так выцепляли на улицах человека и грабили, и ровно столько же раз он потом тащил одного или нескольких идиотов в руки стражей правопорядка. И сейчас такого станет заметно больше…

Они доехали до специальной службы, где и распрощались. Кондрат сдал служебную лошадь, а Дайлин убежала в специальную службу. Когда Кондрат уже перешёл на другую сторон и отдалился от здания, он обернулся и увидел, как её встречает у крыльца какой-то юноша, худой и с такими большими очками, что даже с такого расстояния было их видно.

Остаётся надеяться, что хоть у кого-то из них будет нормальная пара.

Кстати, на счёт пары, Кондрат долго думал, стоит сейчас возвращаться в домик на окраине или можно вернуться к себе, и решил остановиться на втором варианте. Возвращаться в дом, который и тебе-то толком не принадлежит такое себе. Да и чувствовать себя будут неуютно оба, что молодая девушка, которая, возможно, и мужика-то голого ни разу не видела, и он, чувствуя себя каким-то извращенцем.

Один плюс — теперь этот вопрос был окончательно закрыт.

Кондрат поднялся к себе, чувствуя, будто не был здесь не одну ночь, а целую неделю, и с внутренним облегчением открыл дверь. Правда, облегчение прошло так же быстро, как и пришло.

В квартире он увидел Пату.

Женщина, холодная и строгая как с виду, так и сама по себе, — и речь идёт про её среднюю температуру, которой можно охлаждать продукты, — на его стуле, за его столом, глядя неотрывно прямо ему в глаза. Будто всё это время она вот так сидела и смотрела на дверь, ожидая, когда он придёт, хотя Кондрат бы не удивился…

— Я думал, мы с тобой уже закончили, — произнёс он со всей невозмутимостью, вешая пальто на крючок. — Что ты здесь делаешь?

— Я не по своей воле здесь, — ответила она спокойно, заставив Кондрата с интересом взглянуть на неё. Она выглядела бодрее, чем в первую их встречу, явно выспавшись с ним.

— А по чей?

— Кое-что произошло, и нам необходима твоя помощь в одном щекотливом деле.

Кондрат прищурился. Ему не нравилось, куда идёт разговор, однако любопытство диктовало свои правила и удержаться от вопрос он просто не мог.

— Каком?

Ведьма, до этого холодная и не подвижная, словно статуя, наконец шевельнулась. И Кондрату даже показалось, что она едва заметно улыбнулась. Наверное, всё же показалось…

— Я не могу говорить об этом.

— Почему?

— Мне нужно твоё согласие, прежде чем я всё раскрою.

— Я должен знать, на что меня подписывают, — возразил он.

— Только когда ты согласишься, — ответила Пату.

— Тогда ты знаешь, где выход, — ответил Кондрат и подошёл к кухонному столу. Кофе само себя не сварит.

Ведьма склонила голову наблюдая за невозмутимым Кондратом, который будто действительно перестал её замечать. В груди кольнула ледяная обида. Её уважали ведьмы, её почитал родной народ, а враги трепетали перед самой смерть, познав, какую силу накликали на себя.

И сейчас какой-то человек вот так её игнорирует.

Гордость Патускигарумито была задета. Патускигарумито негодовала. И её ледяная аура, которая резко понизила температуру в комнате лишний раз говорила об этом.

Однако ей пришлось взять себя в руки. В конце концов, она не ребёнок и давно не молодая девчонка, которая могла вспылить по любой ерунде. Глупости молодости уже давно позади, а ей следовало привести его.

— В таком случае ты можешь спросить у них напрямую сам, — произнесла она невозмутимо.

— У них? — посмотрел на неё Кондрат пристальным взглядом.

— У других ведьм, — ответила Пату и протянула ладонь, будто предлагая ему шагнуть следом за собой.

Кондрат с кружкой кофе в руках сомневался лишь пару секунд. Естественно, как и любого другого нормального человека, его беспокоили вопросы по поводу того, насколько это безопасно, и не убьют ли его там, однако Кондрат не был бы Кондратом, если бы просто так отмахнулся. К тому же, он был им нужен и никакого вреда ему не причинят, если хотят удержать его на своей стороне.

Поэтому Кондрат взял ей за протянутую руку…

И в то же мгновение переместился. Его встречало уже знакомое чувство, когда из лёгких высасывает весь воздух и потерю границ собственного тела, после чего всё вернулось в норму, и по глазам ударил яркий свет. Кондрат прищурился, привыкая к новому месту, медленно приобретающему очертания.

Это было небольшое помещение, зал какого-то дома с бревенчатыми стенами. Над потолком свисала импровизированная люстра из козьих рогов, под ногами пружинил мягкий ковёр. У дальней стены потрескивал в массивном камине огонь, и повсюду стояла мягкая мебель и небольшие столики.

Место напоминало охотничий домик, рогов на стене над камином не хватало, но вот что действительно выбивалось, так это ведьмы, которые занимали мебель.

Кондрат насчитал трёх ведьм, не считая саму Пату, а одну из них Кондрат даже знал — Лита узнала его в тот же миг, и первичное удивление сменилось на едва заметную приветственную улыбку. И оглядывая их заинтересованным взглядом, он отпил кофе так, будто стоял в центре собственной квартиры и не мог взять в толк, что здесь делают все эти женщины.

Что-то похожее испытывали, и они сами.

— Ты кого привела⁈ — наконец одна из ведьм очнулась и резко встала со своего места. — Зачем ты притащила этого человека сюда⁈

Её злобный взгляд метался от Пату к Кондрату.

— Он отказался соглашаться, пока не узнает, что от него хотят. Сами разбирайтесь со своими проблемами, я вам лишь помогла его отыскать.

И с лёгким хлопком исчезла, оставив после себя ворох снежинок.

Кондрат продолжал разглядывать ведьм. Самой