Между добром и злом. 4 том - Кирико Кири

младшей здесь по внешнему виду была явно Лита, в то время как старшей, уже взрослой солидной женщиной та, что из оставшихся двух. Серьёзный взгляд, серьёзное лицо, тёмно-красные волосы, с идеально приталенным платьем, которое подчёркивало её фигуру песочных часов. Такая могла сразить многих мужчин красотой своих форм. Кондрат не чувствовал, что она была среди них самой главной, но в отличие от остальных, она отошла от удивления гораздо быстрее, даже практически не показала его, теперь сверля Кондрата взглядом, будто пытаясь докопаться до его сути.

Понятно, Пату была здесь лишь с одной целью — найти его. Почему Лита не нашла его, как в прошлый раз, непонятно. И теперь, с исчезновением Пату, которые была, наверное, единственным связующим элементом между ним и остальными ведьмами, зал погрузился в какое-то неловкое молчание. Никто не знал, что сказать, как начать разговор и вообще, как реагировать на столь внезапное прибытие гостя.

Поэтому инициативу взял на себя Кондрат.

— Добрый день, дамы, — поздоровался он и ещё раз отпил. — Насколько меня ввели в курс дела, вы хотели со мной что-то обсудить, я правильно понимаю?

Да, Кондрат волновался, как и любой нормальный человек, однако его голос был твёрдым и уверенным с лёгкой хрипотцой. Будто он не раз вот так встречался с ними и что-то обсуждал. И не всем это понравилось.

— Не разговаривай с нами так, будто ты тут хозяин, — с лёгкой брезгливостью произнесла та, что и начал возмущаться.

Выглядела она слегка необычно по сравнению со всеми. Очень кучерявые волосы, которые, казалось, не возьмёт ни одна расчёска каштанового цвета обрамляли её голову, прячась под остроконечной шляпой. Полторашка, не больше по росту и такая же худенькая, но бойкая, будто отдувалась за всех.

— А как мне с вами разговаривать? — спросил он, после чего огляделся, нашёл свободное место и сел.

— Кто тебе разрешал садиться⁈ — тут же начала та поднимать голос. — Ты не у себя дома!

Вообще, да, он должен был спросить разрешения присесть в чужом доме, но Кондрат не отреагировал на неё, просто игнорировал. Он не хотел стоять здесь перед ними как какой-то нашкодивший школьник или слуга, что только и ждёт, когда ему отдадут приказ действовать. Хотят помощи, пусть говорят с ним на равных, как и положено.

— Что произошло, мне кто-нибудь скажет, зачем меня принесли сюда? — Он посмотрела на свою знакомую. — Лита, что происходит?

— Кондрат, вот так встреча, — всплеснула она руками, будто ничего не произошло. — А мы тут тебя обсуждали…

— Я это заметил. Зачем?

— Ну… тут у нас возник один щекотливый вопрос, и нам необходимо, чтобы ты помог нам.

— С чем?

— У одной девушки возникли проблемы, серьёзные проблемы. Мы бы хотели тебя попросить её вытащить.

Вот так бы сразу, кратко и по делу, а не вот эти непонятные телодвижения и игра в хозяина. И не понятно, что сразу не сказали об этом, зачем секретность создавать.

— Значит есть какой-то нюанс, я верно понимаю? — уточнил он. — Если бы это было мелкое правонарушение, то моя бы помощь не понадобилось, лишь звонкие монеты в нужные карманы.

— Да тут такое дело… Короче, её судят за убийство.

А вот это уже серьёзно. Очень серьёзно. Убийство — это не то, на что закроют просто так глаза. Кондрат знал, что у него есть много полномочий, однако для освобождения человека, обвиняющегося в убийстве, пользоваться ими не хотелось. Да чего там, ими он вообще не хотел пользоваться.

— За убийство, — повторил он. — Какое?

— Вы должны были его слышать, — внезапно встряла самая старшая. — Убийство какого-то защитника императора или…

— Защитника императорского двора графа Хартергера, вот кого она убила.

А вот здесь всё кардинально менялось. Будь это мелкое правонарушение, то проблем бы не возникло. Да, Кондрату было бы неприятно, что ему приходится благодаря своему положению вытаскивать из каталажки кого-то, однако это ещё можно было принять. Убийство… с убийством гораздо сложнее, и он не мог однозначно сказать, помог бы им или нет в этом вопросе. Скорее всего, нет. А здесь убийство человека не последней важности. Даже речи не могло идти, что он поможет им её освободить. Если Кондрат не ошибался, то там обвинили какую-то обычную служанку.

— И вы хотите, чтобы я помог вам её освободить?

— Да, — кивнула старшая.

— Это невозможно, — откинулся он на спинку кресла. — Даже не будь это убийство такой знатной фигуры, а обычного человека, я бы не стал вам помогать, а здесь и подавно не буду. К тому же я вряд ли при таких обвинениях могу что-то сделать.

— Кондрат, ты не понимаешь…

Это другое. Да, матери, отец, братья и сёстры, мужья и жёны всегда в один голос говорили, что что вы не понимаете, это… и здесь надо подставить нужное, хотя чаще всего фигурировало «не он/она».

— … это не она, — закончила Лита.

Как он и говорил.

— Всё уже доказано: отпечатки, свидетели, её собственный слова — всё против неё.

— Но это не она, — повторила ведьма.

— Почему вам вообще важна эта служанка? — вздохнул Кондрат.

— Потому что она моя дочь, — с какой-то злостью и отчаянием ответила кудрявая, заставив Кондрата посмотреть на неё.

— Ваша дочь?

— Именно.

Тут ещё и личная заинтересованность. Короче, понятно, его сюда позвали, чтобы он вытащил дочь одной из ведьм из тюрьмы. Одно непонятно…

— Почему вы сами со своими силами её не вызволите?

— А как ты думаешь, как боролись с ведьмами всё это время в империи? — недовольно огрызнулась та. — Как нас всё же умудрялись побеждать?

— Артефакты?

— Не только, но оттуда мы её уже не сможем вытащить.

— Я тоже не смогу, — заметил Кондрат.

— Но ты можешь доказать, что она не виновата, — подалась вперёд Лита.

Вот значит в какую сторону они смотрели. Не чтобы он помог им вытащить её, а чтобы оправдал. Выяснил правду. Да только есть нюанс — расследование говорило однозначно, что она виновата, насколько слышал Кондрат. А вот её мать-ведьма говорила, что она невиновна, и здесь явно прослеживается интерес оправдать своего ребёнка.

То есть, виновна служанка или нет, мать не волнует, и она будет всячески защищать ребёнка, особенно когда верит и любит его. И