Под прицелом - Том Лео Клэнси

Со всех сторон от летящего объекта находились люди Хаккани, но большинство из них не могли выстрелить, не задев своих товарищей. Несколько человек все-таки открыли огонь, и позиция Сэма в кузове грузовика была обстреляна патронами калибра 7,62. Один человек, находившийся рядом с ним, был убит выстрелом в голову, другой получил две пули в левый бицепс и левое плечо, а Сэм получил пулю прямиком в защитную стальную пластину SAPI (вставка от стрелкового оружия) в нагрудном кармане бронежилета. Удар опрокинул его на пол как раз в тот момент, когда огромный крытый грузовик мощно врезался в большой валун и взлетел в воздух на несколько футов. Тело почти обезглавленного заррарского солдата перекатилось вместе с Сэмом в заднюю часть машины. Грузовик продолжал катиться вниз по склону холма, его снова и снова подбрасывало, и водителю пришлось сосредоточить все свои силы на том, чтобы держать грузовик направленным вниз по склону, чтобы он не свернул вбок и не перевернулся.

Они были всего в двадцати ярдах или около того от дороги, когда Мохаммед увидел, как еще несколько боевиков сети Хаккани вышли из темноты и открыли огонь по мчащемуся грузовику. Один мужчина держал в руках РПГ.

Не было никакой возможности поразить его из кабины грузовика; это было бы невозможно, даже если бы их не колотило и не трясло во все стороны из-за того, что они катились по каменистому склону, но в таком случае не было смысла даже пытаться наставить на бойца ствол.

Вместо этого он крикнул назад:

— Сэм! РПГ, справа, двадцать метров!

— Понял!

Мохаммед аль-Даркур не мог видеть американца позади себя, поэтому он никак не мог знать, что Дрисколл поднял свой M4, оперся на тент и взялся за перекладину. Когда машина выехала на главную дорогу и резко свернула влево, чтобы объехать припаркованный пикап Хаккани, Сэм выскочил из задней части машины, одной рукой направил винтовку на дорогу и выпускал полный магазин на тридцать патронов при любом движении, которое он замечал в темноте. Реактивная граната вспыхнула и полетела в его сторону, но светящаяся боеголовка, не причинив вреда, улетела высоко в ночное небо.

Пулеметная очередь с другой стороны дороги лязгнула по металлическим частям большого грузовика, когда он повернул на восток и направился обратно в Миран-Шах. Сэм попытался забраться обратно в грузовик, чтобы стать как можно более компактной мишенью. Его ноги соскользнули, и он обнаружил, что висит на перекладине, держась за брезентовую обшивку кузова. Он отпустил винтовку, чтобы ухватиться за перекладину обеими руками, и его оружие повисло на перевязи у него на шее. Пока он боролся за то, чтобы вернуть свои ботинки в машину, единственный выживший спецназовец, сидевший с ним сзади, выстрелил из своего М4 вверх по склону холма, откуда они только что приехали. Ответный огонь противника мерцал, как светлячки, на скалистом холме.

Именно в этот момент в кабине автомобиля длинная очередь трассирующих пуль калибра 7,62 миллиметра пробила лобовое стекло, разбив стекла слева и справа от майора. Обжигающие пули попали в нагрудник капитана УМР слева от аль-Даркура, затем со звоном отскочили от стали его собственного бронежилета и, наконец, вонзились в шею водителя. Однако тот умер не мгновенно. С бульканьем и шипением воздуха он схватился за рану на шее и скорчился от боли. При этих движениях большой грузовик немедленно свернул вправо и съехал с дороги, снова покатившись вниз по склону к сухому руслу реки внизу.

Сэм успел упереться обеими ногами в кузов грузовика, когда машина дернулась вправо и взлетела в воздух, прежде чем снова начать резкое снижение на высокой скорости. Движение развернуло Сэма вбок, сильно швырнуло его о борт машины, и затем он выпустил металлическую перекладину.

Американец выпал из грузовика всего в двадцати ярдах или около того от дороги, а большая машина продолжала катиться с холма.

37

Мохамед аль-Даркур сделал все возможное, чтобы справиться с мчащимся грузовиком, перегнувшись через мертвого водителя и схватившись за руль. Это было легче сказать, чем сделать, поскольку шлем Мохаммеда слетел, и теперь при каждом ухабе, по которому проезжали колёса, его голова врезалась прямо в металлический потолок кабины. Он чувствовал, как кровь стекает по лицу, но не мог вытереть ее до того, как она залила ему глаза, потому что руль нужно было держать обеими руками.

Наконец они выровнялись на дне высохшего русла реки. Ему даже удалось повернуть колесо настолько, чтобы уберечь их от большинства известняковых пород, которые скопились там за тысячи сезонов дождей. Он все еще слышал выстрелы вдалеке, но ему потребовалось время, чтобы нажать на тормоз, а затем дождаться, пока его капитан выедет с левой стороны грузовика и, находясь под огнем сверху, заберется справа, заталкивая мертвеца на среднее сиденье. Капитан сел за руль, а аль-Даркур метнулся к левому окну, нашел свою винтовку на полу грузовика и выстрелил по вспышкам света на холме, когда грузовик умчался на восток.

Аль-Даркур остро осознавал, что не слышал выстрелов ни одного из бойцов в кузове грузовика. Он беспокоился о своих людях и об американце, которого обещал защищать ценой своей жизни, но пути назад уже не было. Они должны были добраться до базы самостоятельно, и только тогда они могли что-либо сделать, чтобы помочь раненым или всем, кто остался позади.

Сэм медленно приходил в себя. Его тело было свернуто в кучу и лежало рядом с небольшим валуном. Он не почувствовал никакой непосредственной боли, но пробыл здесь достаточно долго, чтобы знать, что совершенно определенно ранен. Падение из грузовика, движущегося на такой скорости, причинило бы ему боль, независимо от того, замаскировал бы это адреналин, бурлящий в его крови прямо сейчас, или нет.

Он оставался неподвижным там, где лежал, и смотрел, как большой грузовик продолжает спускаться по склону холма. Люди над ним на дороге открыли по нему огонь; они еще не видели Дрисколла, и он надеялся, что сможет пока полежать здесь, в темноте, дождаться, пока люди Хаккани уйдут, а потом сесть и оценить свои ранения.

Над ним, на дороге, стрельба стихла, когда грузовик умчался прочь и исчез в высохшем русле реки. Он слышал, как боевики забирались в грузовики и уезжали, и слышал, как другие, скорее всего боевики Хаккани, стонали от боли. Он понятия не имел, сколько