Смерть беспозвоночным - Иоанна Хмелевская

— Должно быть, надеялся, что он так долго будет в безопасности, пока пани Петер не полезет за своей шерстью, а к тому времени она наверняка забудет, кто у них перебывал в доме за это время. И радовался: на кого она покажет, кто вместо него подставит голову под топор. И опять — ха–ха–ха, как это смешно — как тот кисель, который он наливал в кровать своей маленькой дочери.

Лялька смотрела на меня непонимающим взглядом, и я сообразила: о киселе мне рассказывала любопытная соседка пани Вишневская, а я не записывала ее показаний, не было у меня шпионского жучка. И вообще, от нее я узнала самое важное из всех следственных данных.

Пришлось Ляльке кое‑что из откровений пани Вишневской рассказать и я добавила:

— Вот видишь, я на месте Эвы пока бы не возвращалась, пусть приезжает один Хенрик. Неизвестно, что еще может прийти в голову папочке. Ты обратила внимание? Обе, и Эва й Вишневская, в принципе говорят одно и то же, так что вряд ли он будет отпираться. И ведь считает себя правым: его обманули, и виноват не он, а Поренч, который оставил его в дураках и которого он по заслугам наказал. Вот увидишь, этот психопат выйдет сухим из воды. Тебе не кажется, что не мешало бы покормить твоих кошек? Прямо клубятся, бедняги, у дверей, а ты хоть бы хны.

— Холера, забыла дать им ужин. Я сейчас, подождите немного, мои несчастные.

Лялька с большим интересом наблюдала за тем, как я готовлю кошкам ужин, как сервирую угощение. И вдруг спросила:

— Кажется, у тебя здесь был Петрик?

— Был. А что?

— И не задыхался?

— А чего ему задыхаться?

— Так ведь столько кошек!

Я поглядела на кошек, поглядела на Ляльку и тоже удивилась. Действительно, аллергик Петрик сидел спокойно и не проявлял никаких признаков плохого самочувствия. Хотя, это я хорошо помню, один кот сидел на подоконнике со стороны террасы вплотную к Петрику, а форточка была открыта.

— Может, он так волновался, что и не заметил кошек? — предположила я.

Лялька с сомнением покачала головой.

— Странно. Хотя эмоции понять могу, но все же… Но мне кажется, гораздо больше был взволнован твой Гурский. Не представляю, как их бригада справится с таким мотивом — в какую сторону ни взглянешь, везде пиявки. И убитые — пиявки, и убийцы — пиявки беспозвоночные. Представь, на столе у судьи разложены документы. Мотив убийства — пиявки. Иоанна, очень тебя прошу: будь человеком, если еще какие подробности узнаешь, а насколько я тебя знаю — разузнаешь, непременно позвони. И разузнай, как Петрик выдержал кошек?

* * *

О Петрике мне рассказала Магда, когда Лялька уже уехала.

Подтвердила, что телевизионщиком из Гданьска был ее Десперадо, убедившись при этом, что никто не заметил ее реакции на его появление. Заверив меня, что сейчас она совсем не хочет его и решительно остается с Островским, она удивилась:

— Кошки? Петр Петер? А что общего между ними?

— Ну как же, ведь он аллергик, не выносит кошачьей шерсти.

— Кто тебе сказал? О, холера… Я забыла, это же большой секрет, но раз проболталась, что теперь сделаешь? Ладно уж, тебе скажу, но смотри, больше никому!

Я жутко заинтересовалась.

— Буду молчать! Могила! Даже две могилы! Ну!

— Он притворяется. Никакой аллергии у него нет.

— И зачем он это делает?

— Насколько я поняла — чтобы избежать лишних визитов. Так получилось, что ему очень неприятно посещать одну даму. А она любит кошек. Вот он и нашел ловкий выход: и рад бы навестить даму, вернее старушку, да здоровье не позволяет. И никто не придерется.

Естественно, я легко догадалась, какую старушку не хотелось бы навещать Петрику, и даже, мне кажется, отгадала, кто придумал такую ловкую отговорку.

Ляльке я этого не сказала.