Монстр из Арденнского леса - Ника Элаф

Учитывая к тому же прошлое Янссенс, ее болезненный опыт. Черт! Наверняка все это ее напугало, и она уже сделала нужные выводы.

– Не забывайте пока прикладывать холодное, – буркнул Марк. – И полный покой.

– Не забуду, – его девочка слабо улыбнулась. – Идите, мадам Дюпон права.

– Я все ей принесу, не волнуйтесь, и лед на ногу, и поесть, и попить, и полежит у меня тут. – Эва практически выпихивала его из комнаты, а ее тут же вскинувшийся пес лаял и вертелся под ногами, и Марк боялся случайно на него наступить. – И никому открывать не буду, как вы сказали! Ребельон, тихо, сиди тут! Сиди с девочкой! Охраняй! Я закрою за нашим инспектором.

Марк опасался, что мать тут же набросится на него с вопросами, но та, слава богу, оставила его в покое, дав нормально ответить на пропущенные звонки. Он переоделся и снова поехал к «Берлоге».

* * *

Алис словно что-то вытолкнуло из сна, она вскинулась, села на кровати. Судорожно вдохнула. Огляделась, пытаясь унять колотящееся сердце. Заставленные статуэтками полки, комод с кружевными салфетками, сладкий запах старых духов. Ах, да. Она у мадам Дюпон.

Воспоминания о вчерашней ночи хлынули неукротимым потоком. Запах гари и дым, горящая дверь, которую никак не получалось открыть, и прорывающееся сквозь щели пламя. Дышать было трудно, горло раздирало от кашля. Алис заметалась, распахнула окно, пытаясь глотнуть свежего воздуха, но комнату уже заполнил удушливый едкий дым. Кашляя, не понимая, что делать, она сдернула с кровати простыню, разодрала ее на несколько полос. Снаружи доносились испуганные крики, где-то в глубине здания надрывалась сигнализация. Было ужасно жарко, дым валил и валил в комнату из всех щелей запертой горевшей двери, заполнял все пространство, и Алис понимала, что вот-вот потеряет сознание. Медлить было нельзя, она распахнула пошире окно, рванула в сторону мешающую занавеску, связала концы простыни, почти на ощупь, уже едва что-то различая в этом дыму, привязала получившееся полотно к защитному ограждению внизу – кованой решетке, которая доходила ей почти до пояса. Это было безумием, она сама не верила, что тут же не сорвется вниз, но ничего другого не оставалось; Алис только, как мантру, повторяла про себя: тут не высоко. Не высоко. Она перенесла ногу через решетку, уперлась коленом в край. Намотала свободный конец простыни на руку. Дым ел глаза, она морщилась и кашляла, пытаясь сосредоточиться. Теперь перенести другую ногу. Алис схватилась за решетку, но не удержалась – вцепилась обеими руками за затормозившую ее простыню, кое-как уперлась ногами в стену, оттолкнулась. Шаг, еще… Но руки соскользнули, ткань резко проехала по ладоням, раздирая кожу, – Алис вскрикнула, теряя равновесие, проваливаясь в пустоту. И неловко приземлилась на крышу пристройки на четвереньки. Упала, проехалась животом по ледяной черепице и едва успела затормозить. Схватилась за край и, повиснув на пару мгновений, мешком рухнула вниз. Ногу тут же пронзила боль, но это было уже не важно. Она выбралась. Она жива. Она в безопасности.

Оказавшись на земле, Алис разрыдалась от облегчения и пережитого страха. Она сидела, даже не понимая, что раздета, не чувствуя холода, сжав обеими руками ноющую лодыжку, бессмысленно повторяя про себя: «Всё в порядке, всё хорошо». Но что-то словно настойчиво стучалось в сознание, что-то было не так, что-то мешало, и она вдруг поняла, что слышит… голос. Его голос.

– Янссенс! Алис!

Она с трудом поднялась и заковыляла туда. На его голос, который ее звал, надрываясь от ужаса и отчаяния.

– Я тут! – хрипло выдохнула она.

Марк ее не слышал. Он был похож на какого-то обезумевшего зверя: расталкивая толпу, он метался в разные стороны, бессмысленно выкрикивая ее имя.

– Деккер! Я тут! Марк!

Алис закусила губу и, хромая, бросилась вперед, к нему. Чудом не упав, схватила за руку.

– Марк!

Глаза у него были совсем черные, огромные, с алыми отблесками пламени, и озаренное огнем лицо казалось совсем белым. Он смотрел на нее и не видел, и Алис на мгновение стало жутко.

– Марк… – повторила она растерянно.

Он вдруг очнулся. Словно выплыл из страшной пучины, услышав ее зов. Схватил ее в объятия, и Алис почувствовала, что то, как Марк ощупывает ее, проверяя, цела ли она, было для него возвращением в реальность.

Она невольно улыбнулась. Почему-то это было так трогательно – увидеть его таким уязвимым. Открытым. Показавшим эту свою ненормальность, отличность от других.

Из-за нее. Он так за нее волновался – за женщину, с которой даже не имел еще близости, и это было лучше любых признаний. Она и вправду ему нужна целиком.

Алис прижалась к нему изо всех сил, как будто могла своим теплом, своим прикосновением протянуть ему нить, вытащить его оттуда, передать ощущение здесь и сейчас, чтобы он остался с ней, в этом мире, чтобы не проваливался, не уплывал в темноту. Лишь бы удержать его тут, рядом с собой, забыв о том, что пережила сама.

– Все хорошо, теперь все будет хорошо, – зло, одержимо прошептал он. – Я убью любого, кто тебя тронет.

Марк все еще балансировал на самом краю. Алис это видела, когда он нес ее на руках, когда они ехали в машине, когда остановились у его дома. И изо всех сил старалась держать эту невидимую натянутую между ними нить, ощущать это биение жизни. Не отпускать его туда.

Алис поняла, что Марк наконец пришел в себя, только когда он укутал ее в плед. Ее била нервная дрожь, и было так неловко, что тут оказалась его мать – с таким же темным, внимательным, проницательным взглядом, как у него, – а сама Алис была раздета и растрепана, и Марк нес ее на руках, потому что нога так разболелась, что идти стало невозможно.

Выдохнуть получилось только в доме у Эвы. Алис лежала на диване, а Марк… То, как он ощупывал ее лодыжку, как бинтовал потом эластичным бинтом, как смотрел на нее при этом, как ее касался, было невозможно интимно. Волнующе. Возбуждающе. И Алис чувствовала себя неловко, потому что рядом была Эва, которая наверняка все замечала. Впрочем, разве Эва не собиралась палкой погнать их на бракосочетание в мэрию? Пусть. Пусть все видят, как ее инспектор ее касается, как смотрит на нее. Пусть.

И вот теперь Марк пришел снова. Алис потянулась, прислушиваясь к приглушенным голосам за дверью.

– Я сама что-нибудь для нее найду!

– Мадам Дюпон, вы ростом намного ниже Янссенс!

– У